Неугомонный эльф

— Не н-нукай — не запряг! — неожиданно вполне по-человечески огрызнулся драур и, протянув руку, отломил молодую березку, росшую у обочины. Несколькими быстрыми движениями оборвал веточки и кончиком импровизированного писала принялся рисовать на земле. — См-мотри. Ты исп-пользовал стандартную «паутину» — веер векторов силы, сходящихся в одной т-точке. Но с-стоит объекту чуть сместиться в сторону, как вся сист-тема летит насмарку. Т-то есть эта схема работает при абсолютно точном п-попадании объекта в центр «п-паутины», что маловероятно.

— И что же делать? — невольно заинтересовался Бакай.

— Исп-пользовать «путанку». Гляди…

Еще полчаса спустя оба благополучно забыли, кто тут «жутко зловредный вупырь», а кто охотник на нежить. Исчертив формулами и схемами всю обочину, собеседники пешком пустились в дорогу, на ходу обсуждая различные способы ловли монстров.

Подвалы гильдии не были приспособлены для содержания узников, чаще там временно запирали всяких оборотней, вампиров или редких монстров, которых собирались выгодно продать какому-либо магу для опытов. Поэтому в огромном подвале, где сводчатые потолки поддерживались колоннами, рядами стояли просторные клетки, в каждой из которых могло поместиться по одному живому существу. В минувшие годы, во времена расцвета гильдии, здесь постоянно стоял визг, рев, вой, ругань, стоны десятков пленников, ожидавших своих покупателей, и висел запах мускуса, мочи и мокрой шерсти. Сейчас были заняты всего три клетки, пахло землей, мышами, ржавчиной и соломой, а тишину нарушал только голос Карадора.

— Есть хочу-у-у! — надрывался он уже второй час. — Есть хочу-у-у! Свободу узникам совести! Ну или, на худой конец, чего-нибудь пожрать!

— Да замолчи ты! — не выдержали нервы Тары. — Сколько можно?

— А чего?

— Ничего, — огрызнулась сидевшая в соседней клетке девушка.

Бывшей «охотнице» было страшно. Так страшно, что хотелось кричать от ужаса. До сих пор ей удавалось сдерживаться только потому, что она была не одна. Перед молчаливым гордым Асатором и неугомонным Карадором было просто стыдно закатывать истерику. Но всякому терпению рано или поздно приходит конец.

— Эй, ты чего, подруга? — Эльф на четвереньках подполз к прутьям решетки с той стороны, где стояла клетка Тары и уставился на скорчившуюся в уголочке девушку. — Нервишки шалят?

— Да пошел ты!.. — В ее голосе прорвались слезы.

— Э, да ты, смотрю, совсем расклеилась. Не дергайся, все будет нормально!

— Да? — Тару все-таки прорвало. — Это, по-твоему, нормально? Эта клетка… Подземелье… Как диких зверей заперли!

— Давай посмотрим на это с другой стороны. — Карадор уселся, скрестив ноги. — Нас не прикончили сразу — это уже большой плюс. Значит, либо хотят уморить голодом, либо не будут убивать вообще. А жить всегда хорошо, это я знаю. — Он дернул выбившуюся из собранного на затылке хвоста седую прядь. — Второе — мы все-таки вместе и можем друг за друга постоять, если что… Эй, Ася! Ты за нас постоишь, если что?

Молчаливый рыцарь медленно повернул голову в его сторону. Все это время он сидел, обхватив колени руками, и почти не шевелился, сосредоточившись и уйдя в себя.

— Что?

— Не, ребята, я так не играю, — развел руками Карадор. — Ну ладно, Тара — она девчонка и все такое. Но чтобы ты, Ася, тоже истерику закатил?

— У меня нет никакой истерики, — тут же пошла на попятную девушка. — Просто мне страшно…

— Как ты меня назвал? — заинтересовался рыцарь.

— Ася, — повторил Карадор. — А что тебе не нравится?

По лицу Асатора промелькнула тень — он явно хотел много чего сказать, но сдержался. Лишь махнул рукой, снова отворачиваясь от собеседников.

— Ну вот и Ася туда же, — притворно вздохнул Карадор. — Скучные вы какие-то. Одна истерики закатывает, другой в молчанку играет. Нет чтобы посмотреть на это дело с другой стороны. Это же такое приключение! Я восемь лет проработал в системе государственной безопасности, преступников ловил, всякие дела расследовал, порядок устанавливал, а в тюрьме ни разу не сидел. Это же бесценный опыт!

— Да помолчи ты! — не выдержал рыцарь. Он сидел, запрокинув голову и напряженно к чему-то прислушиваясь. — Там, наверху, что-то происходит!

— Да? — напрягся Карадор. — И что это значит?