Неугомонный эльф

– Ну и чего молчал? – пожал плечами Фрозинтар. – Орал бы громче – не пришлось бы до утра там торчать!

Юноша бросил на драура двусмысленный взгляд, но оставил реплику без комментария.

– В общем, он вдруг в воздухе перед скалой возник, как будто наколдовал кто-то, – продолжил он свой рассказ. – Я как раз только задремал, вдруг чувствую – это! Открываю глаза – он. Ну я заорал… Тут вы прибежали, учитель!

– И задушил тварь голыми руками, – со знанием дела подхватил Карадор, изучая помятую шею монстра. – Следствием установлено, что смерть трупа наступила в результате удушения. И как ты его душил, Фрося? Он же воняет! Прямо смердит!

Фрозинтар пожал плечами – запах как запах, ничуть не хуже любого другого. Но вот остальные, как один, морщили носы и принюхивались. Ароматы от зверя исходили кошмарные.

– Так, вы тут все приберите, – распорядился Карадор, – а я за хворостом.

– Зачем?

– Завтрак приготовим. – Неугомонный эльф уже сделал несколько шагов прочь. – Это же такое приключе… э-э, вы чего?

Тара и Асатор, не сговариваясь, сделали шаг к нему, и Карадор понял, что, возможно, его сейчас будут бить.

Глава 9

Инцидент удалось замять – Фейлинор соврал всем, что Видящая демонстрировала ему особое заклинание, разработанное специально для праздника, чтобы устроить световое представление, но немного ошиблась в расчетах. Сама волшебница горячо поддерживала эту версию, но не пыталась разобраться, что же такое на самом деле приключилось в соборе. И она, и Наместник Серебряный догадывались, что дело тут в «сочинении» леди Фейнирель, но никак не могли понять, что же произошло такого, из-за чего вымысел внезапно чуть было не стал реальностью.

Но отменять праздник было уже поздно – благородные леди сшили себе наряды, лорды готовились к турниру, егеря доложили, что в северных лесах видели уникорнов[18]

и скальных туров. К тому же сразу две повозки бродячих артистов накануне появились вблизи поместья-столицы. Не станешь же выгонять актеров за порог?

Фея на удивление спокойно восприняла известие о приближающемся празднике. Она даже была рада хоть чему-то, что отвлечет ее от напряженного ожидания. Сестра Наместника перестала то и дело замирать, склонив голову набок и словно к чему-то прислушиваясь. Фейлинор знал, что она ждет топота копыт – вести о том, что к ней наконец-то явится Серебряный Рыцарь.

Сам Наместник тоже ждал. Асатор уехал, и от рыцаря не было никаких вестей. Где он? Что с ним? Добрался ли он до Аметистового Острова? Нашел ли спутника Карадора Шутника?

День праздника начался с музыки. Усиленная магией, мелодия лилась повсюду. Она наполняла воздух, словно аромат цветов, – нежная, светлая, чистая. От ее звуков на лицах сами собой расцветали улыбки, и лорд Фейлинор, едва дождавшись, когда его облачат в церемониальные одежды, поспешил в покои сестры. В конце концов, столь пышно День Начала Лета отмечался из-за нее.

В комнатах леди Фейнирель весело щебетали девушки, на цыпочках порхали туда-сюда альфары и малютки-элле. Сама леди стояла в центре комнаты, ожидая, пока к ее платью прикрепят украшения. Увидев брата, она радостно вскрикнула и бросилась ему на шею.

– Госпожа! Госпожа, будьте осторожнее! – запричитали служанки. – Не помните платье!

Фейлинор подхватил сестру в объятия и закружил.

– Ты превосходно выглядишь, сестричка! – воскликнул он, поставив ее на пол и рассматривая на расстоянии вытянутых рук. – Это платье тебе так к лицу…

Малютки-элле, ворча, тут же окружили брата и сестру и стали прикалывать к подолу серебряное кружево. Широкая лента слабо шуршала и позвякивала.

– Не надо! Что вы! – отбивалась девушка.

– Не мешай им. – Брат удержал сестру за руки. – Тебе так идет! Ты такая красивая…

– Ах, Фей! – В сердцах она притопнула ногой. – Для чего мне эта красота?

– Чтобы все видели – у меня самая красивая сестра в мире! И я ее очень люблю!

– Больше всех на свете?

– Больше всех на свете! – подтвердил молодой Наместник так пылко, что несколько фрейлин тут же загрустили.

– Ты просто еще не встретил ту единственную, которая…

– И не встречу. Потому что есть ты – та самая единственная и неповторимая. Дороже тебя у меня никого нет!

К неудовольствию служанок, брат нежно обнял сестру, мешая им украшать ее наряд.

Слова Фейлинора о том, что дороже сестры у него никого не было, являлись правдой. У его родителей не было братьев и сестер. У них вообще не было близких родственников. Наместник Фарадар Надменный обожал жену и внушил сыну эту слепую любовь. И когда леди Наместница внезапно слегла, оба сильно переживали и опасались за ее жизнь – ведь под сердцем она носила второго ребенка. Лорд Фарадар и его жена решились на рождение еще одного дитя вопреки всем предсказаниям целителей и волшебниц, которые категорически не дозволяли ей рожать. Но оба родителя слишком хорошо знали, что такое одиночество, и не желали обречь единственного сына на такую участь. Пусть хоть Фейлинор не будет одиноким. И мальчик переживал не только близкую потерю матери, но и смерть своего товарища по играм.