Неукротимое сердце

Джек молчал, глядя в ее разрумянившееся от пламени лицо. Они стояли так близко, что их бедра соприкасались. «Я не хочу ее покидать, я люблю ее», — подумал он. Как вышло, что он так и не сказал Кэндис об этом? Потянувшись к ее поясу, он развязал его и спустил халат с плеч жены.

— Джек?

Он притянул ее к себе, не в силах улыбаться.

— Джек? — повторила Кэндис с беспокойством.

Он был возбужден, желая ее со всей страстью, порожденной отчаянием. Несмотря на то что Кэндис была напряжена, а ему в грудь упирались ее ладони, Джек притянул жену к себе и прильнул к ее губам. Руки Кэндис скользнули ему на шею. Зарывшись пальцами в его волосы, она пылко откликнулась на зов Джека.

Он пришел в неистовство, сознавая, что, может быть, в последний раз сжимает ее в объятиях.

Они упали на кровать. В мгновение ока избавившись от одежды, Джек вонзился в нее. Кэндис вскрикнула, когда он вошел в ее лоно. Не прерывая поцелуя, он мощно двигался, все ускоряя темп, отрешившись от всего, кроме этого мгновения, которое хотел сохранить в памяти навеки…

— Что с тобой? — прошептала Кэндис, когда все кончилось.

— Ш-ш. — Джек поцеловал ее.

Не выпуская жену из объятий, он перекатился на бок, но не расслабился и не закрыл глаза. Его взгляд не отрывался от ее лица. Подавшись вперед, он коснулся губ Кэндис.

— Джек, что с тобой? — тревожно спросила она.

— Ш-ш, любовь моя, не сейчас, — прошептал он и снова завладел ее губами.

Этот вечер принадлежит им, что бы ни случилось в будущем.

На следующее утро Кэндис разбудили непривычные звуки: Джек ходил по комнате. Потянувшись, она вспомнила прошлую ночь — страсть Джека, его ненасытность, — и ее страхи вернулись. Кэндис села в постели.

Джек стоял посреди комнаты, полностью одетый и вооруженный, вплоть до перекрещенной портупеи на поясе. На столе лежали его седельные сумки и смена одежды. Заледенев, Кэндис увидела, как он добавил к стопке вещей головную повязку и ожерелье воина.

— Ты уезжаешь? — выдохнула она. Он поднял на нее глаза.

— Я еду на перевал Апачи.

У Кэндис перехватило дыхание.

— Прошу тебя, не делай этого!

Джек молча свернул одежду и сунул ее в седельную сумку, где уже лежали запасное одеяло, его набедренная повязка, кремень и немного вяленого мяса. Затем надел ожерелье и спрятал его под рубаху.

— Я должен, — спокойно отозвался он.

— Зачем тебе туда ехать? — воскликнула Кэндис. — Что ты можешь сделать? — Ее голос сорвался. — Ты надолго?

Джек надел головную повязку.

— Мне нужно увидеться с Кочисом.

— Ты сошел с ума? Это слишком опасно! Джек, прошу тебя!

— Ты не понимаешь, Кэндис. Кочиса предали. Я должен быть с ним.

Она молчала, не сводя с него потрясенного взгляда. Джек подошел к жене и, опустившись на постель, потянулся к ее руке. Она отпрянула.

— Прости меня, — сказал он. — Я не могу поступить иначе.

— Как поступить?! — пронзительно выкрикнула она. — Ты что, собираешься воевать на стороне Кочиса?

Джек кивнул.

— И ты готов бросить меня здесь, беременную, чтобы сражаться вместе со своими проклятыми апачами?

Джек вздрогнул.

— У меня нет выбора.

— Нет выбора? У каждого человека есть выбор!

— О Господи! — простонал Джек. — Кэндис, это мой долг. Я не могу поступиться честью и верностью.

— Долг? Твой долг быть здесь, со мной!

— Я отвезу тебя домой, к твоим родным. Смысл его слов не сразу дошел до нее.

— Нет. Я не поеду. Джек, прошу тебя, не уезжай. Ты ничем не поможешь им.

— Я должен, Кэндис. Неужели ты не понимаешь?

— Нет! Не понимаю! Ты мой муж, и я жду твоего ребенка! Ты не имеешь права оставлять меня одну!

— Поэтому я и хочу отвезти тебя на ранчо «Хай-Си».

— Нет, Джек, я не поеду!

Он сжал ее холодные руки в своих ладонях.

— Боишься, что они узнают, что ты ждешь от меня ребенка?

— Да! Я боюсь встретиться с ними, боюсь того, что они скажут, что подумают — будь ты проклят!

Джек поднялся и, подойдя к столу, начал складывать вещи в седельную сумку. Кэндис приглушенно всхлипнула. Он вскинул сумку на плечо.

— Я попрошу сына Сантаны помочь, если тебе что-нибудь понадобится. Здесь сорок долларов. Этого хватит на несколько месяцев, если я не вернусь раньше.

Кэндис молчала, комкая простыню, на которую капали слезы. Джек подождал, пока она посмотрит на него, а когда понял, что не дождется, двинулся к выходу.

Кэндис догнала его у самой двери и повисла на нем.

— Не уходи, Джек, ты нужен мне!

Он попытался успокаивающе улыбнуться, но это ему не удавалось.

— Я вернусь, как только смогу.

— Нет! — всхлипнула Кэндис, с ужасом глядя на мужа. Джек поцеловал ее неподатливые губы и не оглядываясь вышел.

Кэндис застыла в отчаянии. Что, если его убьют? Что, если она никогда больше не увидит Джека?

Двигаясь как в тумане, она надела халат. Кэндис чувствовала себя больной и разбитой. Мир ее разваливался на части: мужчина, которого она любит, уезжает на войну, чтобы сражаться против ее народа. Сорвавшись с места, она босиком выбежала из дома. Джек выводил коня из загона. Кэндис бросилась к нему через двор. Он вскочил в седло.

— Нет! — закричала она, вцепившись в его лодыжку. — Джек, не уезжай!

— Я должен. — Лицо его казалось непроницаемой маской. — Иди в дом, Кэндис.