Неукротимое сердце

При виде вооруженных мужчин Кэндис с леденящей душу ясностью поняла, что им нужен Джек, а Джек преисполнился холодной решимости любой ценой спасти жену и еще не родившегося ребенка.

Он остановил жеребца.

— Что нам делать? — прошептала Кэндис.

Джек вытащил ружье из чехла и оглянулся. Путь назад преграждали возбужденные горожане. Мужчины размахивали револьверами, женщины потрясали камнями.

— Бросай ружье, краснокожий! — выкрикнул дюжий верзила. — Брось, кому сказано.

— Моя жена беременна, — спокойно сказал Джек. — Дайте ей уйти.

— Ага, беременна твоим индейским отродьем! — заорал кто-то.

— Сама виновата, раз спит с полукровкой! — добавил другой.

— Вздернуть обоих!

Толпа одобрительно заревела.

Кэндис стало страшно. Джек склонился к ней и прошептал:

— Когда я спрыгну и начну стрелять, скачи на запад, как будто за тобой сам черт гонится. Я найду тебя, если смогу.

— Нет, Джек. У тебя нет ни малейшего шанса. Но он уже спрыгнул с коня, закричав:

— Скачи, черт бы тебя побрал! — И шлепнул вороного по боку. Тот рванулся вперед.

Джек успел нырнуть за поилку для скота, когда кто-то завопил:

— Держи шлюху, пока не удрала!

Кэндис вцепилась в гриву вороного, который, взяв с места в карьер, понесся прямо на толпу, бросившуюся врассыпную из-под его копыт. Подобрав поводья, она попыталась остановить коня, как вдруг раздались выстрелы и крики. Жеребец закусил удила и помчался еще быстрее. Кэндис тщетно натягивала поводья. Оглянувшись, она увидела неясные фигуры стрелявших мужчин и женщин, разбегавшихся в поисках укрытия.

Наконец жеребец, раздраженно крутя головой, замедлил бег. Почувствовав, что конь повинуется ее руке, Кэндис свернула в первый же переулок и поскакала назад, на звуки выстрелов. Бросить Джека сейчас значило бы обречь его на верную гибель. Осадив вороного в квартале от Мейн-стрит, Кэндис прислушалась. Сердце ее бешено колотилось, дыхание с шумом вырывалось из груди, живот внезапно скрутила такая боль, что она застонала.

— Не дайте ему уйти! — раздался крик, вслед за которым загрохотали выстрелы.

Вонзив каблуки в бока вороного, Кэндис понеслась к месту перестрелки. Спустя мгновение она увидела Джека, мчавшегося стремглав по боковой улочке. По пятам за ним гналась толпа, паля на ходу в живую мишень. Это было самое настоящее убийство.

— Джек! — закричала Кэндис, пришпорив коня.

Джек пригнулся, и ей на мгновение показалось, что пуля достала его.

— Джек!

Он выпрямился и побежал к ней. Кэндис резко натянула поводья, но не смогла остановить обезумевшего коня. Джек ухватился за седло, но промахнулся и вцепился в стремя. Конь скакал навстречу толпе, увлекая за собой Джека. Перехватив поводья в одну руку, Кэндис вытащила револьвер. Вокруг свистели пули, что-то обожгло ее щеку. Тщательно прицелившись, она выстрелила в мужчину, который перезаряжал револьвер. Он упал. Вороной заржал и взвился на дыбы. Не успели его передние копыта коснуться земли, как Джек оказался за спиной Кэндис. Схватив поводья, он резко развернул коня, и тот понесся галопом в противоположном направлении, прочь от разъяренной толпы.

Они мчались со скоростью ветра.

Только оказавшись за пределами Эль-Пасо, Кэндис осознала, что щека ее болезненно пульсирует и залита кровью. Город остался позади, вокруг расстилалась холмистая пустыня. Усталый конь замедлил бег. Крепкие руки Джека обнимали ее. И они были живы. Кэндис прислонилась к нему и застонала, снова ощутив спазм в животе.

— Кэндис, у тебя кровь! — воскликнул Джек и осадил вороного.

Соскочив с коня, он осторожно опустил ее на землю.

— Твое лицо, — сказал он, коснувшись ее щеки. Кэндис всхлипнула.

— Ничего страшного, царапина, — выдохнул он. — Проклятие! Разве я не велел тебе скакать очертя голову? Ты когда-нибудь будешь делать то, что тебе велят?

— О, Джек! — выдохнула Кэндис.

Опустившись на колени, он обнял ее и ненадолго замер. Затем отпустил Кэндис и выпрямился.

— Нужно заняться твоей раной. — Джек направился к коню.

Кэндис кивнула, с ужасом ожидая очередного приступа боли. Молясь, чтобы он не наступил, она начала массировать живот. Услышав приглушенный возглас, она посмотрела на Джека. Он громко выругался.

— Что случилось?

— Конь ранен, — отозвался он. — Ну-ну, полегче, милый, полегче, — ласково проговорил Джек, успокаивая вороного, а затем перешел на язык апачей.

Приподнявшись, Кэндис увидела, что круп жеребца сильно кровоточит.

— О, Джек, его подстрелили!

— Всего лишь царапина, но ему, должно быть, чертовски больно. — Он погладил коня по холке. — Бедняга, такое мужество не часто встретишь.

Вернувшись к Кэндис, Джек осторожно стер кровь с ее лица и перевязал рану.

— Он сможет нас выдержать?

— Да, но недолго. Ему нужно отдохнуть, и тебе это тоже необходимо. Ты очень бледна, Кэндис. С тобой все в порядке?

Со слезами на глазах Кэндис коснулась его лица.

— Я так боялась, что они убьют тебя.

— Чтобы я оставил тебя? — пошутил он. — Да никогда!

— Джек, у меня начались схватки. Он насторожился:

— Ты должна лечь. Сейчас же. Что ты чувствуешь?

— Слабость. Облегчение. В общем, ничего особенного. Он выругался.