Неуловимая невеста

Эмили отвечала им со всевозрастающей свободой. Похоже, что и Гарет открыл больше, чем хотел. Но когда через полчаса в комнату заглянули Джек и Тристан, Гарет воспользовался шансом, чтобы сбежать.

Клэрис поймала взгляд Эмили и выгнула бровь.

Эмили улыбнулась и едва заметно покачала головой. Приняв чашку настоящего английского чаю и тарелку с настоящими лепешками, сливовым джемом и свежими сливками, она немного расслабилась и стала отвечать на следующий вопрос Этельреды.

Дневной свет за окнами постепенно мерк. Гардины были сдвинуты, огонь в камине разгорался, и вопросы, слава небесам, закончились.

— Итак, — объявила Гермиона, — вы и ваш майор прошли сквозь огонь и воду. Когда мы услышим свадебные колокола?

— Тетя! — воскликнула шокированная Леонора, стараясь взглядом усмирить родственницу мужа, которая только отмахнулась от нее.

— Ясно, как дважды два, куда они клонят, и смотрите: она ничего не отрицает. Верно? И даже не покраснела!

Эмили внезапно осознала, что так оно и есть. Мало того, она бессовестно улыбается.

— Все в порядке, — ответила она Леоноре и оглядела Гермиону и других старых леди, нетерпеливо ожидавших ответа. — Мы пока не назначили день свадьбы. Все еще обсуждаем всякие мелочи.

— Молодец девочка! — одобрительно кивнула Гортензия. — Самое главное — договориться обо всем, прежде чем начать семейную жизнь.

По дому пронеслось гулкое «бууум».

— Время переодеваться к ужину, — объявила Леонора и повела Эмили в чудесную комнату, окнами выходившую в парк, на боковой стороне дома. Доркас уже была там и выкладывала те немногие вечерние платья, которые Эмили захватила с собой, и — о блаженство! — у камина стояла ванна, полная воды, от которой шел пар.

При виде счастливого лица Эмили Леонора рассмеялась.

— Не торопитесь, полежите в ванне, ужин не начнется без вас. И если вам что-то понадобится, не стесняйтесь спросить.

Эмили увидела в ее голубых глазах искренность и честность и ощутила некое родство душ. Ничего подобного она не испытывала в отношениях с сестрами.

— Спасибо, — улыбнулась она так же искренне. — Обязательно.

— Вот и прекрасно, — кивнула Леонора, сжимая руку Эмили. — Теперь я вас оставлю.

Атмосфера за обедом была теплой и дружелюбной. Эмили физически чувствовала, как уходит сковывавшее ее много дней напряжение.

Гарет, не привыкший к таким собраниям, тем не менее сознавал, что каждая дама готова его поддержать, и поднял забрало, напомнив себе при этом, что «кобры» все еще в стране и вполне могут их найти.

Поняв, что старушки не собираются оставить джентльменов пить портвейн и курить сигары, он улучил момент, чтобы шепнуть Тристану о необходимости выставить часовых на ночь.

Леди Гермиона, сидевшая между ними, услышала обмен репликами.

— О, не волнуйтесь! Мы будем счастливы подежурить.

Прежде чем Гарет успел открыть рот, остальные леди поддержали ее. Еще секунда — и они уже делили вахты.

Потрясенный Гарет уставился на Тристана. Тот ухмыльнулся:

— Не волнуйтесь. Они все сделают, и горе тем злодеям, которые вздумают пробраться сюда!

Леди Гортензия, сидевшая напротив, поняла его колебания.

— Трентам прав. Мы все равно мало спим, возраст сказывается. И попросим Генриетту и Клидеро подежурить с нами и поднять при необходимости тревогу.

Взгляд Гарета упал на престарелого дворецкого Клидеро. Тот поклонился леди Гортензии.

— Как скажете, миледи.

— Генриетта, — пояснил Джек, — это волкодав Леоноры. Она уже познакомилась с вашими людьми, но не встречалась с вами.

— Она правит домом по ночам. И умеет его защитить, — вставила Леонора.

— И прикончит каждого, кто попытается сюда вломиться, — добавил Тристан.

Позже Генриетту призвали в гостиную и представили Гарету и Эмили. Когда собака села, ее лохматая голова и впечатляющие челюсти оказались на одном уровне с головой Гарета.

Позже он поднялся по лестнице вместе с Тристаном и Джеком, удостоверившись предварительно, что первый этаж охраняют Этельреда, Эдит и Флора, вместе с Генриеттой, лежащей на коврике у их ног.

— Столько времени прошло, — признался он, — с тех пор как я мог свободно веселиться в дружеской компании.

Гарет вошел в свою комнату. К счастью, комната Эмили оказалась рядом, и между ними была смежная дверь.

Раздевшись и накинув халат, Гарет подергал за дверную ручку. Обнаружив, что дверь не заперта, он подошел к кровати и увидел, что Эмили не спит. В окно светила луна, голые ветки деревьев стучали об оконное стекло.

Гарет лег рядом с Эмили, привлек ее к себе и прошептал:

— О чем ты думаешь?

Она положила голову ему на плечо.

— Этот дом, хозяйство, старушки… Все так по-английски… и так уютно! Теперь я снова дома и должна вспомнить, что люблю больше всего, что ценю.

— Вот как?!

В этом восклицании отчетливо слышалась настороженность, и Эмили, приподнявшись на локте, взглянула в его лицо.

— Я думала о домах и хозяйствах, людях и семьях, атмосфере и комфорте…

— Понимаю. Надеюсь, ты не думаешь о том, что тебе нравится в мужчинах?

— Нет, — улыбнулась она. — Хотя… может, следует подумать обо всем, что я люблю в тебе, чтобы убедиться, что все по-прежнему на месте.

Засмеявшись, она поцеловала его.