Неуловимый Сапожок

– Но вы не назвали сумму, в которой нуждаетесь, гражданин Шовелен, – с обезоруживающей улыбкой сказал Неподкупный. – Правительство не будет вас ограничивать, и вам не грозит провал из-за недостатка средств или власти.

– Приятно слышать, что наше правительство столь неограниченно в средствах, – с сухим сарказмом заметил Шовелен.

– О, последние несколько недель принесли нам большую прибыль, – подхватил Робеспьер. – Мы конфисковали драгоценности и деньги у господ роялистов, находящихся в эмиграции, на сумму в несколько миллионов франков. Вы помните предательницу Джульетту Марни, совсем недавно ускользнувшую в Англию? Бриллианты, драгоценности и огромное количество золота ее матери были обнаружены одним из наших великолепных сыщиков; их оберегал некий аббат Фуке, булонский поп, который, судя по всему, очень предан этой семье.

– Да? – равнодушно откликнулся Шовелен.

– Наши люди арестовали драгоценности и золото – и все дела. Правда, мы до сих пор еще не решили, что делать со священником. Его слишком любят булонские рыбаки. Впрочем, это ничуть не помешает нам в любой момент отправить его на гильотину. А драгоценности и в самом деле дивные. Среди них есть историческое ожерелье, в котором одной работы не меньше, чем на полмиллиона.

– Могу ли я получить его? – спросил Шовелен. Робеспьер передернул плечами и рассмеялся.

– Вы говорите, что они принадлежали семейству Марни. Джульетта Марни в Англии, и я хочу ее встретить. Не буду предсказывать, что может произойти, но чувствую, что это историческое ожерелье может сослужить неплохую службу. Впрочем, как вам будет угодно, – добавил бывший посол равнодушно. – Это всего лишь мысль, пришедшая мне в голову после ваших слов, не более.

– Чтобы доказать, как безгранично верит вам наше правительство, гражданин Шовелен, – начал с утонченной вежливостью Робеспьер, – я лично распоряжусь, чтобы ожерелье Марни оказалось у вас в руках. А также сумма в пятьдесят тысяч франков на ваши расходы в Англии. Видите, – мягко добавил он, – мы не оставляем вам ни малейшей надежды на прощение в случае второго провала.

– Я в нем и не нуждаюсь, – сухо ответил Шовелен и, удовлетворенно вздохнув, встал наконец со своего места, явно довольный тем, что аудиенция окончена.

Однако Робеспьер тоже встал и, отодвинув кресло, сделал несколько шагов в сторону Шовелена. Он был намного выше бывшего посла. Худощавый, со стройной осанкой, он теперь странно и загадочно возвышался над собеседником в неверном свете свечи. Бледный оттенок сюртука, светлые волосы, белизна белья – все придавало его внешности в этот миг необычный, призрачный вид.

Шовелен почувствовал даже нечто вроде дрожи омерзения, когда Робеспьер, вежливо и мягко, положил ему на плечо свою длинную костлявую руку.

– Гражданин Шовелен, – сказал Неподкупный с какой-то значительной торжественностью. – Мне кажется, что в этот вечер мы очень хорошо поняли друг друга. Вы наверняка догадались, какова цель вашего визита сюда. Вы говорили также о постоянной надежде, что революционное правительство даст вам когда-нибудь единственный, но превосходный шанс отыграть прошлогоднее поражение. Я всегда, в свою очередь, настаивал на предоставлении этого шанса, поскольку читал в вашем сердце, возможно, несколько глубже, чем мои коллеги. Я видел там не только энтузиазм во имя народа Франции, не только неприязнь к врагу своей страны, но личную смертельную ненависть к конкретному человеку, неизвестному и таинственному англичанину, который в прошлом году оказался слишком умен для вас. А поскольку я уверен, что ненавидящий действует более дальновидно, чем самый альтруистичный патриот, то я заставил Комитет общественной безопасности разрешить вам осуществить личную месть и тем самым послужить своей стране более эффективно, чем это мог бы сделать какой-нибудь слабоумный патриот. Вы едете в Англию хорошо обеспеченным, что необходимо для успеха ваших планов. Революционное правительство будет помогать вам деньгами, документами, условиями; разместит своих шпионов и агентов по вашей диспозиции. Оно даст вам практически неограниченную власть повсюду, куда бы вы ни отправились. Оно не будет вмешиваться ни в ваши предприятия, ни в ваши намерения, если они не начнут отклоняться в сторону от цели. Но что бы ни побуждало вас – частная месть или патриотизм – вы должны осуществить наше требование и предоставить нам человека, известного как Сапожок Принцессы. Мы требуем его, по возможности, живым или мертвым, если тому суждено будет случиться, а также столько его приспешников, сколько удастся отправить следом за ним на гильотину. Доставьте его во Францию, и мы найдем ему прекрасное применение, и пусть вся Европа летит к чертям!