Неумышленное ограбление

Вряд ли она боялась оказаться побитой, но, видно, совесть ее слегка мучила.

- Таня, посмотрите! - Лена протянула мне листок бумаги. - Я читала "Красное и черное", книгу взяла у Даши, и нашла вот эту записку...

У Дарьи мания складывать любовные послания в художественную литературу. Я развернула бумажку.

"Виктору - 5000 долларов. 13 августа вернет 6000".

Это было написано среди кружочков и завитушек, так, словно Даша машинально черкала ручкой на листке, разговаривая по телефону или думая о чем-то.

- А тринадцатого числа мы последний раз ее видели! - возбужденно заговорила Елена. - Но откуда у нее такие деньги?

Я стояла с видом сосредоточенным и самоуглубленным, и, чтобы полностью сейчас походить на Шерлока Холмса, мне не хватало только трубки.

- Что-то новенькое нашли? - заискивающе поглядывая на Лену, спросила Эванжелина. Она выползла из спальни, где сменила трикотажное платье на просторный халат в африканских мотивах. - Хотите, я поставлю чай? У нас есть... белоснежная идея фирмы "Ферреро" - "Рафаэлло". - Она достала из-за спины золотисто-белую коробку с шариками миндального печенья.

- Давно бы уже поставила, болтушка, - ответила я, недовольная, что меня оторвали от размышлений галактической важности. - Бегом давай.

За столом Эванжелина, не встречая колкостей или язвительных замечаний со стороны молчаливо страдающей соперницы, разболталась. Любая другая женщина, которая извергала бы потоки слов с таким усердием, была бы тут же причислена к категории невыносимых созданий, удобоваримых лишь с солидным резиновым кляпом во рту. Но на Эванжелину это не распространялось. Звуки ее нежного голоса, яркие губы, которые в процессе монолога принимали форму то бантика, то дудочки, то бублика, удивленные глаза - все это действовало как дурман. В конце концов даже Лена перестала хмуриться и улыбнулась.

- Эванжелина! - вдруг заорала я. - Это что же такое творится! На подоконнике лежала книжечка "Убийство Распутина", и на раскрытых страницах высилась горка семечной кожуры. Неаккуратное обращение с книгами моментально превращает меня в разъяренного птеродактиля, которому подпалили хвост.

- А что? Вот у нас в Америке: вырываешь из какого-нибудь сочинения десяток страниц, а потом в пробке на дороге читаешь. Не тащить же с собой целый фолиант! - невинно возразила Эванжелина.

Я едва удержалась, чтобы не надеть ей на голову коробку от "Рафаэлло". Лена отряхнула книгу и прочитала название:

- "Убийство..." Как вы думаете, Дашка еще жива?

Мы помолчали. Потом книговредительница снова открыла рот:

- Ой, там так интересно... Но страшно. Бедного мужика убивали в сорок шесть приемов: и ядом травили, и стреляли в него, и в прорубь кинули, а он все еще был жив! Я сначала читала как детектив, а потом подумала: ведь это он, Пуришкевич, сам и убивал. Убивал человека. И каким бы плохим этот человек ни был, как можно все так хладнокровно описывать? Я бы не смогла описать, как...

Я устрашающе зыркнула на Эванжелину. Еще не хватало, чтобы она начала распространяться о событиях годичной давности. Эванжелина, уловив мой запретительный взгляд, сдавленно замолкла. Елена спросила разрешения взять книгу: ей захотелось прочесть.

- Вы не волнуйтесь, семечки на ней я грызть не буду, - успокоила она, бросив в сторону Эванжелины уничтожающий взгляд.

Это было единственное выражение неприязни за все время визита. Эванжелинка, доедавшая последнее миндальное печенье с грустным видом маленького бегемота, которому служитель зоопарка забыл долить воды в бассейн, конечно же ничего не заметила.

В прихожей снова зазвенел звонок. Я открыла дверь и увидела Антрекота, из-за лохматой спины которого заинтересованно выглядывала полосатая кошечка с ультражелтыми глазами.

- Так, - протянула угрожающе я и осеклась: взгляд Антрекота ясно дал понять - одно слово против его юной наложницы, и я больше никогда не буду просыпаться по утрам, ощущая пяткой щекотание его влажного носа. Он соберет в чемодан банки с сардинами и килькой в томате и покинет этот дом навсегда.

- Вроде бы раньше у вас был только один кот, - заметила Елена, выходя на лестничную Площадку.

- Кот-то один. Но сколько к нему бесплатных приложений. Антрекот порядочный, конечно, не мог не жениться! - зло прошипела я.

Полосатая сожительница с невозмутимым видом прошла на кухню.

- Теперь еще и эту вот кормить, - добавила я возмущенным шепотом, боясь, что услышит Антрекот.

- Киски, - восторженно завопила на кухне Эванжелина, - сейчас я вас покормлю!

Да, там, где я бунтую и возмущаюсь, моя подруга радостно принимает жизнь во всех ее проявлениях.

***

Кукурузные торговцы испарились со своей территории у ресторана "Ночное рандеву". Очевидно, мои мудрые советы по части ненавязчивой рекламы стали последней каплей в чаше их невезучести, и кукурузники окончательно обанкротились.

Мы с Эванжелиной прохаживались туда и обратно, ожидая появления Виктора.