Неутолимый голод

Холст с изображением офиса вспыхнул в моей голове и осыпался горсткой пепла. «Коридор с тюремными камерами или психиатрическое отделение. Как тебе», – усмехнулся внутренний художник.

– Куда мы идем? – тревожно спросила я.

Ровный голос Мелиссы ласкал мои уши, появляясь из ниоткуда.

– Потерпи, – ответила она. – Осталось немного.

Чертова тишина продолжала нагнетать тревогу внутри меня. Сознание жонглировало вымышленными звуками. Такими как: звон кандалов, жужжащая электропила, впивающаяся в плоть пациента, бездыханно лежащего на операционном столе, тихий протяжный вой обострившегося шизофреника. Я попробовала прислушаться к запахам, но и те не спешили приоткрывать занавес. Пахло легкими нотками благовоний. Спа салон? Черта с два. До чего же неприятное чувство. Мне стало тяжело дышать, и моя рука дернулась к повязке. Я уже хотела сорвать ее, но Мелисса остановила меня.

– Стой, дорогая, – она развернула меня вправо и прошептала. – Перед тобой дверь. Заходи аккуратно.

Пытка продолжилась. Мягкий ковролин сменился твердой поверхностью. Тьма по-прежнему не хотела отступать. Дернул же меня черт…

– Присаживайся, – произнесла Мелисса, помогая мне занять место в мягком кресле.

Ватное тело объявило благодарность за конец блужданиям по невидимым лабиринтам. В раннем детстве я терпеть не могла игру в жмурки. Наблюдая за резвящимися детьми, я жалась на пустой лавке, умирая от гнетущей скуки. Повзрослев, я решительно отказывалась завязывать глаза во время занятия сексом. К чему эти ограничения? Слепые люди всю свою жизнь находятся в кромешной темноте и отдали бы все за один короткий взгляд. Но зрячим вечно не сидится на месте. Они ослепляют себя осознанно.

– Могу я уже снять эту ебаную повязку? – с раздражением произнесла я.

– Теперь можешь, – хихикнула Мелисса.

Стянув ткань со своего лица, я приготовилась щуриться от режущего глаза света. Ничего подобного. Здесь оказалось темно. Все же эта темнота не совсем кромешная. Привыкнув, я начала различать отдельные элементы. Это работает, как с проявлением снимка советского фотографа, запершегося в своей ванной. Напротив меня поблёскивала стеклянная стена. Ее прозрачность сошла на нет. По ту сторону все пространство съедала черная, как смоль, темнота. Уставившись я ждала что оттуда выпрыгнет карикатурный монстр и перегрызет мне глотку.

– Думаешь там вампиры? – спросила Мелисса будто прочитав мои мысли.

– Вампиры? – переспросила я, не отводя глаз от таинственной стены.

– Угадала. Вампиры собственной персоной.

Я медленно повернула голову и посмотрела на нее. Лицо Мелиссы не выражало никаких эмоций и казалось неестественно кукольным. От ее вида мне стало не по себе. До конца не понимая, что происходит, я пристально вглядывалась в ее глаза. Дай мне хоть один намек. В ответ два холодных стеклянных зрачка, будто, заиндевели и не двигались вовсе.

– Любишь сюрпризы? – наконец спросила она.

– Ненавижу. – И в этом я не солгала. Неизвестность меня только пугала. Никаких положительных эмоций. Какой только придурок придумал эти сюрпризы.

– Этот тебе придется по душе.

После слов Мелиссы в комнате что-то поменялось. Я не сразу обратила на это внимание съедаемая ледяным взглядом своей спутницы. Мне хотелось прочитать ее, узнать, о чем она думает на самом деле. Скрытно Мелисса себя не вела. Даже наоборот: она являлась открытой книгой. Бестселлером, который хотелось читать снова и снова. Однако, эта книга была написана на древнем китайском языке, от изучения которого повесился не один полиглот.

– Началось, – произнесла Мелисса отворачиваясь от меня.

Последовав ее примеру, я поняла, что поменялось. По ту сторону стеклянного полотна зажегся легкий синий свет. Он облизнул человеческую фигуру.

От неожиданности я вздрогнула, уловив краем уха победный смешок Мелиссы. Не смотря на то, что мои чувства к Андрею выгорели дотла, я по-прежнему оставалась верной женой. Эротические фантазии с другими, более чувственными мужчинами, посещали мою голову. Что они только не вытворяли со мной. Страшно и представить, на какую продолжительность удовольствия способен человек, пока не остановится его сердце. Однако все фантазии, зарождаясь, тут же погибали в моей голове.

Мысли об измене в реальности я не прогоняла прочь. Они попросту отсутствовали. Они были не живее надежды о мире во всем мире. Да и те, со временем потускнели и канули в небытие. Своего мужа я не хотела. Не хотела и остальных мужчин. Андрей умело убивал во мне все живое, заставляя пустое тело двигаться по инерции в сторону следующего дня.

И даже сейчас, глядя на полуобнаженного мужчину, лежавшего на полу, я ничего не чувствую. Кажется ничего. Тогда почему я не могу отвести от него глаз.

– Это определенно не человек, – вдруг произнесла Мелисса. Она снова прочла мои мысли и вмешалась со своими догадками. – Погляди на него. Страшно представить, что за дьявол заключен в этой оболочке.

– Аспид, – прошептала я.