Неутомимые следопыты

К выходу нас провожала Светланка. Она все еще чувствовала себя виноватой и объясняла, что никогда бы не испугалась нас, если бы по ошибке не приняла за приятелей Васьки Русакова, грозы Овражной улицы, Петьку Чурбакова и Кольку Поскакалова.

— Да вы их, наверно, знаете, — убежденно сказала девочка.

Но мы с Женькой оба одновременно пожали плечами. Ведь мы понятия не имели, что на Овражной живут ребята, которых следует опасаться.

Светланка вышла следом за нами на крыльцо. Она стояла и рукою махала нам вслед.

— Приходите обязательно!..

— Придем, — пообещал Женька, сбегая с крыльца.

Снова мы очутились на улице. Все так же она уходила вдаль, прямая, с облетевшими еще осенью деревцами, словно воткнутыми в наваленные сугробы. Но теперь, когда я узнал о существовании Русакова, она сразу же показалась мне чужой и неуютной. Чудилось, будто из каждой подворотни могут выскочить мальчишки, которых даже сам рослый и бесстрашный Володя называл бедовыми. Ой как же туго тогда придется нам с Женькой!..

— Жень, — произнес я, плохо скрывая страх. — А что, если Васькины ребята на нас нападут?

— Ну и что же? Мы возьмем да и расскажем им, для чего ходим и кого ищем.

— Они тебя и слушать не станут… Надают по шее…

— Эх ты, трус! — с презрением произнес Вострецов. — Ваську испугался. Подумаешь!..

Он повернулся и зашагал по тротуару не оборачиваясь. А я смотрел ему вслед. Конечно, страшно, очень даже, было встретиться с Васькой и его компанией, но еще хуже было слышать от Женьки такие обидные слова.

— Постой, Жень! — крикнул я. — Подожди!..

Он остановился.

— Чего тебе?

— Ладно, Женька, не обращай внимания. Я с тобой буду. Искать, так уж вместе. Сам ведь говоришь — идущий вперед — достигнет цели…

— Верно, Серега. Что же Васька не человек, что ли? Не поймет, какое у нас важнейшее задание?

Мы зашагали дальше вдвоем.

— Жень, а что такое сессия?

— Это у студентов экзамены так называются. У нас сосед, Игорь, тоже в институте учится. Так у них там каждую зиму и каждое лето экзамены.

— Два раза? — не поверил я. — А сопротивление материалов что такое?

— Это я не знаю, — признался Вострецов. — Нужно будет спросить у Игоря.

Неужели нашли?

Что такое сопротивление материалов, я вечером узнал у отца. Он объяснил, что есть такая наука о прочности разных строительных конструкций, деталей машин, самолетов и прочего.

— Вот возьмем, например, мост, — говорил отец. — Чтобы его поставить, нужно тоже знать эту науку. Материалы изнашиваются в процессе работы. И чтобы продлить их службу, нужно как раз и изучать сопротивление материалов.

Когда я уже лег, отец неслышно подошел ко мне и доверительно спросил:

— А где это ты целыми днями гоняешь, нельзя ли узнать?

— Задание у нас с Женькой есть. От исторического кружка. Пап, а почему называется сопротивление материалов? Ведь в той науке про расчеты только.

— Не только про расчеты, Сергей. Чем больше материал испытывает нагрузки, тем больше он этой нагрузке сопротивляется, не хочет уступить и разрушиться. Конечно, каждый материал сопротивляется по-разному. Дерево, например, меньше выдержать может, чем железо. А железо меньше, чем сталь…

Снилась мне в ту ночь какая-то путаная неразбериха. То громадные мосты, по которым с грохотом и свистом мчались курьерские поезда, то самолеты, взмывающие в высокое синее небо. А утром приснилось, будто Женька стоит надо мной и говорит: «Пойдем, Серега, к подполковнику Белецкому. Я его самолично взял в плен, и он сейчас нам скажет, где у него спрятаны красноармейцы».

Потом Женька внезапно куда-то исчез, словно растворился в воздухе. А вместо него появилась высоченная стена. И я сам стою возле нее в разорванной красноармейской гимнастерке и гордо смотрю в глаза белым. А они уже подняли винтовки, целятся в меня… Но я смотрю на них так, что они отворачивают глаза от моего жгучего взгляда и отводят черные дула винтовок…

Но вот где-то за стеной дробно стучат копыта лошадей. И прямо через высоченную стену летят на головы белым горячие кони, развеваются рыжие гривы, сверкают так, что больно глазам, острые кавалерийские шашки… И на переднем коне в кожанке и курчавой кубанке мчится девчонка. Лихо врезается она в кучу бегущих белогвардейцев, улыбается мне, машет рукой… И я вижу, что она точь-в-точь похожа на Светланку. Такие же, как у нее, синие Глаза и русые волосы. Такие же — острыми уголками — брови и косая морщинка над переносицей… А рядом с ней, откуда ни возьмись, Женька. Соскочил с лошади — и ко мне. Толкает, теребит, рад, видно, что подоспел на подмогу…

Когда я открыл глаза, надо мною стояла мама, улыбаясь, будто сегодня какой-нибудь праздник. В окно светило ослепительно яркое солнце.

— Вставай, Сереженька, — ласково говорила она, — вон как крепко спишь. Даже брыкаться стал. Десятый час уже. Да и дружок твой давно под окнами свистит.

Я вскочил и босиком кинулся к окну. Женька стоял на тротуаре напротив и делал мне знаки. Я показал ему жестом, чтобы он не стоял на морозе, а шел бы в дом. Впрочем, мама заставила меня идти в ванную мыться.