Неверный шаг

Что-что, а говорить Златанов действительно умел. Ему было свойственно четкое логическое мышление, он даже в присутствии трех собеседников витийствовал, будто выступал на собрании. Несколько раз между ними вспыхивал спор. В отличие от Йотова, Златанов любил ночные бары с джазовым оркестром. В Вене, где они провели всего два дня, по настоянию Златанова посетили бар, где каждый заплатил по 25 шиллингов. А теперь в материалах расследования лежало донесение Зико Златанова, где он написал:

«Руководитель делегации Трифон Йотов водил меня в Вене и других городах в ночные заведения...»

На обратном пути они заехали в Берлин.

Наглое поведение Златанова не имело границ. В Пергамоне — музее, где воспроизведен монументальный въезд на городскую площадь древнего города Пергама в Малой Азии с двумя шеренгами каменных львов, посетителям демонстрировали остатки нескольких храмов, перенесенные в музей после раскопок в античном городе. Златанов, довольно прилично говоривший по-немецки, подхватил под руку немку-экскурсовода и быстро повел ее вперед. Йотов не жалел о том, что остался один — тишина позволила ему проникнуться величием старинных храмов, но в глубине души он был огорчен.

В сущности, начало вражде было положено давно, лет пять назад, когда Йотов принял на работу в институт молодого инженера Гылыбова. Златанов был против этого назначения и сразу же настрочил донос на Йотова, что он якобы окружает себя «своими людьми». Он упомянул и о неких «своеволиях» Йотова, которые тот себе позволяет при встрече зарубежных гостей. Йотову пришлось давать устное объяснение. Вопрос казался решенным. Тогда Златанов избрал другую тактику. Он постарался сблизиться с Гылыбовым. Все выдумки Златанова о поведении Йотова за границей жадно впитывались доверчивым и простодушным Гылыбовым, который не сомневался в том, что в один прекрасный день руководство института должно быть вверено ему. Именно Златанов подсказал ему эту идею. У него, Златанова, якобы нет времени заниматься административными делами института, а Гылыбов — молодой специалист, ему и карты в руки, именно он должен навести в институте порядок, добиться во всем экономии, восстановить коллективный метод работы. Все это льстило Гылыбову, видевшему в лице Златанова не соперника, а верного друга.

«Моя вина, — думал Йотов, — что я отдал неопытного Гылыбова в руки Златанову! Скорее бы кончалась эта история! Я должен завершить свою разработку, которая (интересно, как об этом пронюхал Эрих?) поможет создать новую отрасль в нашей промышленности. И я это сделаю! Ведь главные принципы уже определены! Эффект в специальном режиме тоже установлен. Верю, что вскоре будет открыто и неограниченное действие!»

В дверь трижды позвонила «Наконец-то, Маргарита!» — обрадовался Йотов. Он зажег свет и пошел открывать. «Ей ничего не скажу! Зачем ее тревожить! Настоящий мужчина все неприятности должен брать на себя!» — решил он, с улыбкой целуя жену в щеку, а потом вышел на балкон и позвал Румена домой. Румен ворвался в комнату, довольный, что мать вернулась из школы. Вскоре пришел и старший сын, Евгений. Семья Йотовых села ужинать.

4

Чавдар обычно не задергивал на ночь шторы. Он любил, чтобы солнце будило его по утрам. Солнечный луч пробегал по потолку, потихоньку спускаясь по стене прямо к кровати. И если Чавдар еще не проснулся, принимался щекотать ему в носу. Но в этот день Чавдар проснулся еще до восхода, когда небо только чуточку порозовело. В открытое окно доносилось пение синиц и дроздов, пробудившихся в соседнем сквере. Чавдар спал каких-нибудь три-четыре часа, но чувствовал себя бодрым. Он побрился и долго плескал в лицо холодной водой.

Стоя у окна и медленно потягивая кофе, он слушал, как гулко раздаются в тишине спящего города шаги редких прохожих, рассеянно скользил взглядом по еще пустым трамваям и автобусам и, глубоко вдыхая приятную свежесть утра, неторопливо обдумывал все, о чем узнал вчера у полковника.

На коллегу Ганева, которому поручили расследовать случай в Стойках, было совершено нападение. К счастью, нанесенные ножевые раны оказались не смертельными.

 

...Пришедший в сознание Ганев доложил, что выехал в прошлую ночь, якобы по вызову полковника, который сообщил ему по телефону из Перника, что выслал за ним машину. Шофер машины напал на Ганева и попытался его убить. На вопрос следователя, что он думает о происшедшем, Ганев высказал предложение, что преступникам, очевидно, удалось подменить настоящего шофера своим человеком. Но он нисколько не сомневался в том, что разговаривал именно с полковником, правда потом полковник передал трубку кому-то другому...