Невероятные приключения Лехи и Антона

– Подожди-ка… – поднял руку Антон, предлагая замолчать – прислушайся какая тишина вообще – ни сверчков, ни шумов и лягушек не слышно, странная тишина.

Парни замолчали и поняли: необъяснимо тихо стало вокруг. Как будто мир погрузился в вязкий кисель – ни звуков, ни шороха, а ведь лес, который шел вдоль одной стороны дороги, был всего метрах в тридцати от них, листья шевелились от ветра, но знакомого шелеста слышно не было. По другую сторону дороги, вдоль которой шли друзья, деревья были очень редкими, но на них тоже действовала сила ветра, листья шевелились, но их шелеста тоже слышно не было. Даже стука собственного сердца и тока крови не было слышно. Как будто они погрузились под воду.

Также тихо бывает только во сне, в кошмаре, когда понимаешь, что всё пропало и становится тоскливо настолько, что никаких чувств, кроме обреченности не ощущаешь.

От такой неестественной тишины парням стало не по себе, но так как оба были ещё навеселе, к тому же, выпитое пиво давало знать своё, не сговариваясь, друзья решили считать все это временным явлением или усталостью после вечеринки.

Невдалеке от них показалась остановка автобусов, и Антон предложил посидеть немного на скамейке, допить пиво и передохнуть. Леха согласился.

Остановка была очень добротной, одна сторона и часть угла её была сделана из обломков горных камней и вблизи оказалась очень широкой и массивной, напоминая стену средневекового замка. Скамейка оказалась очень удобной, из пластика, но на ощупь удивительно мягкой и приятной. Хотя свет от придорожного фонаря был далеко, Леха заметил, что на скамейке не было ни матерных надписей, ни царапин, ни слов о вечной любви.

– Смотри, какая поверхность – плюхнувшись на скамейку и гладя её рукой, сказал Леха – наверное, антивандальное покрытие.

– Да, необычная поверхность – присаживаясь рядом и отпивая пиво, сказал Антон.

– Здесь нет ни одной царапины и грязи, хотя не похоже, что скамейка новая. Сейчас я попробую…

Леха нагнулся, под скамьей нашел небольшой камень и стал его гранью скрести по поверхности. Ни визуально, ни на ощупь после этой операции никаких дефектов на поверхности скамьи не ощущалось.

– Какой-то новый материал, наверное, – сказал Антон – мне такой не приходилось видеть.

– Я же говорю, специально от вандалов, чтобы дольше прослужила.

– Этот полимер не из дешёвых, странно для пригородной остановки – ответил Антон – и ножки у этой скамейки явно ручной кованой работы – кто-то с большой заботой отнесся к этой остановке.

– Да… – только и сказал Леха, медленно глотнув остатки пива. Странное ощущение охватило его после того как он сел – ему никуда не хотелось идти, мозгом овладело какое-то безразличие, все казалось далёким и близким одновременно.

Антон чувствовал то же самое, и сидел с задумчивым видом, уставившись на белые полосы дорожной разметки, и вдруг подумал о том, что жизнь такая же, как и эти полосы – что-то запоминается как белая полоса разметки, что-то как провал в памяти – там, где разметки нет, и вспоминать не охота эту пустоту. А провалов в жизни становится все больше, чем становишься старше, и белые полосы уже не так радуют. И провалы все чаще и пустоты все глубже. Хотя, наверное, все зависит от восприятия дороги, по которой идешь: ориентируясь на белые полосы, как дальнобойщик, покрывая большие расстояния, не поспав вовремя и думая о быстрой доставке, или как таксист, ныряя в промежутки между полосами в провалы в погоне за призрачным счастьем.

Внезапно правая сторона остановки, там, где каменная кладка, начала искрить и сверкать, как будто там намечалось грандиозное короткое замыкание по всему району. После того как сноп искр пропал, в каменной стене появилось обрамлённое искрами чёрное окно, как портал в играх про магию. Совершенно бездонный и тёмный зеркальный портал в человеческий рост. Друзья, раскрыв рты, смотрели на это явление, хотя инстинкты звали их бежать куда подальше отсюда. Мало того, даже когда из тёмного окна на остановку шагнул средних лет мужчина, примерно лет под сорок, в шикарном темном костюме и в причудливо повязанном галстуке, в шляпе какие носили гангстеры в сороковых годах двадцатого века, друзья не шелохнулись, а сидели, открыв рты, наблюдая за происходящим.

Человек, вышедший из угла остановки, был задумчив, весь его вид говорил о том, что он занят очень большими проблемами, только не хватало портфеля с важными бумагами в руках. Но он был налегке, в руках ничего не было, его лоб пересекала задумчивая морщина и взгляд, казалось, видел что-то далёкое и тревожное, происходящее далеко отсюда. Но после того как человек в костюме перевёл взгляд и увидел Леху и Антона, сидящими на скамейке остановки, его лицо приняло немного изумлённый вид, как будто в момент его появления из темного зеркала никого не должно было быть рядом.