Читаем Невероятный русский полностью

Верно, у Гольдони есть такая пьеса, и вы, скорее всего, помните милую музыкальную комедию «Труффальдино из Бергамо», снятую по этой пьесе, — с Константином Райкиным и Натальей Гундаревой в главных ролях.

Но выражение «слуга двух господ» пришло к нам, да и к Гольдони тоже, из Библии. Это слова Христа в Евангелии от Матфея о том, что никто не может служить двум господам — Богу и Мамоне.

Услышала тут от юной особы: «Это я не надену! Такое носили в допотопные времена!» Девушка хотела сказать — «давным-давно». Знает ли она, что всуе вспомнила Библию?

Допотопные времена — это то, что было до Всемирного потопа, который Бог, разгневанный поступками людей, наслал на землю. Спастись удалось только праведнику Ною и его семье. Ной по указанию Бога построил специальный корабль, Ноев ковчег, и посадил туда всех животных и птиц — каждой твари по паре.

То есть шутливое выражение «каждой твари по паре», которое мы употребляем, когда хотим сказать «всего понемногу», тоже уходит корнями в Библию.


Напрасные призывы человека к чему-либо мы называем «гласом вопиющего в пустыне». В Библии повествуется о пророке Исаии, который взывал из пустыни к израильтянам, рассказывая им о грядущем Боге.

Любимое журналистами словосочетание «власти предержащие» тоже библейское. Кстати, не зная этого, в нём часто делают ошибку, говоря «власть предержащие», что неверно.

Библейские выражения относятся к числу устоявшихся, то есть не меняются. В переводе на русский язык «предержащий» означает «главный», «верховный», «высший» (от древнеславянского глагола «пръдрьжати», который означает «править, возглавлять»). Соответственно, это словосочетание в смысле «верховная власть» и должно произноситься именно как «власти предержащие». Многие, не зная этого, делают ошибку, говоря «власть предержащие», что неверно. Запомним: «власти предержащие».

«Власти предержащие» — буквально «высшие власти», те, что от Бога. И смысл этого выражения высокий. А «власть предержащие» звучит иронично — дескать, схватили её, эту власть, и не отдают.

В словосочетании «власти предержащие» склоняются оба слова: «властям предержащим», «властей предержащих»…

В Евангелии (Послание апостола Павла к римлянам, 13:145) говорится о повиновении властям: «Всяка душа властем предержащим да повинуется. Несть бо власть аще не от Бога».

Борьба за власть, с лингвистической, конечно, точки зрения, ведётся на страницах газетах и журналов с постоянством, достойным лучшего применения. То ошибаются журналисты, и читатели шлют в редакцию разгневанные письма. То журналисты употребляют словосочетание «власти предержащие» правильно, а читателям кажется, что это ошибка. Приятно одно: нет равнодушных. А это значит, что рано или поздно истина восторжествует.

Я тоже попыталась внести свою маленькую лепту. Вот написала «внести лепту» — и ведь вспомнила Библию. Это выражение из евангельской притчи о бедной вдове. Да, она опустила в жертвенную чашу только две жалкие монеты. Но это всё, что у неё было!

Употребляя выражения «нет пророка в отечестве своём», «не хлебом единым жив человек», «не судите, да не судимы будете», «кто не работает, тот не ест», «книга за семью печатями», — мы цитируем Библию, хотя часто этого не знаем. Это ли не повод, чтобы наконец открыть Книгу книг?

Постигайте глубокий смысл библейских афоризмов и употребляйте их, зная историю их происхождения!

По-латыни, между прочим

Как говорили древние, еrrаrе humanum est — «человеку свойственно ошибаться». Так что не стесняйтесь своих ошибок в русском языке, а старайтесь их исправлять.

Кстати, я неспроста вспомнила древний латинский афоризм. Мы с лёгкостью пересыпаем нашу русскую речь многими словами и выражениями, не задумываясь о том, что произносим их на древнем и даже, как утверждают, мёртвом латинском языке.

Вместо «волей-неволей» у нас нередко само собой вырывается volens nolens. Свой родной университет мы называем alma mater — «питающая мать». На полях страницы ставим две буквы N. B. — nota bene, что означает «заметь хорошо». В конце письма рука легко выводит P. S. — post scriptum, что значит «после написанного». Мы с чем-то не согласны «априори», то есть «независимо от опыта, до фактов». Термины «де-юре» — «юридически», «де-факто» — «фактически», «алиби» — «в другом месте» используют не только юристы.

Вместо «вечного движения» мы произносим «перпетуум-мобиле». Незнакомую область знаний называем «терра инкогнита».

Гимн студентов, написанный на средневековой латыни, до сих пор знают многие современные студенты. «Гаудеамус игитур, йювенес дум сумус» — «Итак, будем веселиться, пока мы молоды».

Мало кто из нас учил латынь, но откуда-то эти фразы нам известны!

Со времен античного Рима до эпохи Возрождения латынь была не только живым языком, но и языком международного общения, то есть выполняла функцию современного английского.

Когда мальчик-шваб и мальчик-сакс встречались в монастырской школе, а юноша-испанец и юноша-поляк — в Парижском университете, то, чтобы понять друг друга, они должны были говорить по-латыни.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Слуцкий: воспоминания современников
Борис Слуцкий: воспоминания современников

Книга о выдающемся поэте Борисе Абрамовиче Слуцком включает воспоминания людей, близко знавших Слуцкого и высоко ценивших его творчество. Среди авторов воспоминаний известные писатели и поэты, соученики по школе и сокурсники по двум институтам, в которых одновременно учился Слуцкий перед войной.О Борисе Слуцком пишут люди различные по своим литературным пристрастиям. Их воспоминания рисуют читателю портрет Слуцкого солдата, художника, доброго и отзывчивого человека, ранимого и отважного, смелого не только в бою, но и в отстаивании права говорить правду, не всегда лицеприятную — но всегда правду.Для широкого круга читателей.Второе издание

Алексей Симонов , Владимир Огнев , Дмитрий Сухарев , Олег Хлебников , Татьяна Бек

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия / Образование и наука
Ставка — жизнь.  Владимир Маяковский и его круг.
Ставка — жизнь. Владимир Маяковский и его круг.

Ни один писатель не был столь неразрывно связан с русской революцией, как Владимир Маяковский. В борьбе за новое общество принимало участие целое поколение людей, выросших на всепоглощающей идее революции. К этому поколению принадлежали Лили и Осип Брик. Невозможно говорить о Маяковском, не говоря о них, и наоборот. В 20-е годы союз Брики — Маяковский стал воплощением политического и эстетического авангарда — и новой авангардистской морали. Маяковский был первом поэтом революции, Осип — одним из ведущих идеологов в сфере культуры, а Лили с ее эмансипированными взглядами на любовь — символом современной женщины.Книга Б. Янгфельдта рассказывает не только об этом овеянном легендами любовном и дружеском союзе, но и о других людях, окружавших Маяковского, чьи судьбы были неразрывно связаны с той героической и трагической эпохой. Она рассказывает о водовороте политических, литературных и личных страстей, который для многих из них оказался гибельным. В книге, проиллюстрированной большим количеством редких фотографий, использованы не известные до сих пор документы из личного архива Л. Ю. Брик и архива британской госбезопасности.

Бенгт Янгфельдт

Биографии и Мемуары / Публицистика / Языкознание / Образование и наука / Документальное