Читаем Невероятный русский полностью

Начиная с XIII века художники использовали для рисования тонкую серебряную проволоку, которую припаивали к ручке или хранили в футляре. Такой тип карандаша называли «серебряный карандаш». Этот инструмент требовал высокого уровня мастерства, так как стереть начертанное им невозможно. Другой его характерной особенностью было то, что со временем серые штрихи, нанесённые серебряным карандашом, становились коричневыми.

Существовал и «свинцовый карандаш», который оставлял неброский, но чёткий след, и его часто использовали для подготовительных набросков портретов. Для рисунков, выполненных серебряным и свинцовым карандашами, характерна тонкая штриховая манера. Для примера: подобными карандашами пользовался Дюрер.

Известен также так называемый итальянский карандаш, который появился в XIV веке. Он представлял собой стержень из глинистого чёрного сланца. Затем его стали изготавливать из порошка жжёной кости, скреплённого растительным клеем. Этот инструмент позволял создавать интенсивную и насыщенную линию. Интересно, что художники и сейчас иногда применяют серебряные, свинцовые и итальянские карандаши, когда им нужно добиться определённого эффекта.

Но графитный карандаш, который мы знаем сегодня, был изобретён только в 1790 году. Французский механик Конте смешивал графитный порошок с различным количеством глины и таким образом регулировал жёсткость карандашей.

Происхождение слова «карандаш» объяснил во второй половине XIX века академик Грот. Он считал, что слово восходит к тюркским языкам: «кара» — «чёрный», «таш» — «камень». Более ста лет эта версия была единственной. Но в последнее время лингвисты высказали ещё одно предположение. Тростниковые палочки, которыми писали древние греки и римляне, назывались kalamos. Когда в тростниковые трубки вместо свинцовых стали вставлять стерженьки из графита, слово стало произноситься как kalamdas (kalam — тростник, das — камень). Именно оно и вошло в русский язык в форме «карандаш».

Какие карандаши мы сегодня знаем? Графитовые дошли до нашего времени, изменив «одежды» на современные материалы. А вот химический карандаш, которым так удобно, в частности, проверять качество меда — если в нём есть вода, то след от карандаша превратится в синий, — практически исчез. Зато в косметичках наших модниц есть и карандаш для бровей, и карандаш для контура глаз, и карандаш для контура губ — словом, косметические карандаши всевозможных цветов и назначений.

А ещё читатели старшего поколения, без сомнения, помнят знаменитого клоуна Карандаша (Михаила Румянцева). Он проработал в Цирке на Цветном бульваре 55 лет! Про него с собачкой Кляксой даже мультики сняты.

Ну и для женщин: юбка-карандаш никогда не выходит из моды, модельеры настоятельно советуют деловой женщине иметь её в своём гардеробе.

Однако пора обратиться к картинам. Начнём с портрета. Слово пришло к нам из французского языка — «портрэ», а во французский — из латинского «протрагерэ», что значит «переносить», «перетаскивать». Образ человека переносился на бумагу.

Всё логично. Удивляет другое. Оказывается, у «портрета» есть два «родных брата» — слова «трактат» и «трактор». Все они произошли от латинского «трагерэ» — «тащить».

Говоря о портретах, пожалуй, не стоит забывать слова известного французского писателя Жана Прево: «Хороший портрет не тот, что похож на модель, а тот, что не похож ни на кого другого».

Перейдём к пейзажам! Пейзаж — жанр, в котором главный предмет изображения — природа. Слово также французского происхождения: от pays — «местность».

А как великолепны натюрморты! Несмотря на то что это слово переводится с французского как «мёртвая природа», фрукты и цветы на них выглядят как живые. И хоть натюрморт — это жанр, посвященный изображению неодушевлённых предметов, кажется, что у них есть душа.

Ещё одно легкое, воздушное французское слово — акварель, что значит «водянистая». От латинского «аква» — вода. Так называется живописная техника, использующая специальные краски. Растворяясь в воде, они образуют прозрачную взвесь тонкого пигмента.

Красота акварельной живописи заключается в нежности и прозрачности красок, сквозь которые просвечивает белый лист бумаги. Акварель была известна с древнейших времён. Её применяли для украшения рукописных книг.

Давайте всё же вернемся к живописи. «Живопись — самое доступное и удобное из искусств», — говорил Гёте. Может, оно и так, но только до той поры, пока не начнёшь читать надписи под картинами. Что означают все эти загадочные — «пастЕль», «тЕмпера», «сангИна»?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Слуцкий: воспоминания современников
Борис Слуцкий: воспоминания современников

Книга о выдающемся поэте Борисе Абрамовиче Слуцком включает воспоминания людей, близко знавших Слуцкого и высоко ценивших его творчество. Среди авторов воспоминаний известные писатели и поэты, соученики по школе и сокурсники по двум институтам, в которых одновременно учился Слуцкий перед войной.О Борисе Слуцком пишут люди различные по своим литературным пристрастиям. Их воспоминания рисуют читателю портрет Слуцкого солдата, художника, доброго и отзывчивого человека, ранимого и отважного, смелого не только в бою, но и в отстаивании права говорить правду, не всегда лицеприятную — но всегда правду.Для широкого круга читателей.Второе издание

Алексей Симонов , Владимир Огнев , Дмитрий Сухарев , Олег Хлебников , Татьяна Бек

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия / Образование и наука
Ставка — жизнь.  Владимир Маяковский и его круг.
Ставка — жизнь. Владимир Маяковский и его круг.

Ни один писатель не был столь неразрывно связан с русской революцией, как Владимир Маяковский. В борьбе за новое общество принимало участие целое поколение людей, выросших на всепоглощающей идее революции. К этому поколению принадлежали Лили и Осип Брик. Невозможно говорить о Маяковском, не говоря о них, и наоборот. В 20-е годы союз Брики — Маяковский стал воплощением политического и эстетического авангарда — и новой авангардистской морали. Маяковский был первом поэтом революции, Осип — одним из ведущих идеологов в сфере культуры, а Лили с ее эмансипированными взглядами на любовь — символом современной женщины.Книга Б. Янгфельдта рассказывает не только об этом овеянном легендами любовном и дружеском союзе, но и о других людях, окружавших Маяковского, чьи судьбы были неразрывно связаны с той героической и трагической эпохой. Она рассказывает о водовороте политических, литературных и личных страстей, который для многих из них оказался гибельным. В книге, проиллюстрированной большим количеством редких фотографий, использованы не известные до сих пор документы из личного архива Л. Ю. Брик и архива британской госбезопасности.

Бенгт Янгфельдт

Биографии и Мемуары / Публицистика / Языкознание / Образование и наука / Документальное