Читаем Невероятный русский полностью

Всем понятно, что топорная работа — это грубая и неуклюжая, как бы сделанная топором. Н. В. Гоголь дает в «Мёртвых душах» такое яркое описание внешности Собакевича: «Известно, что есть много на свете таких лиц, над отделкою которых натура не долго мудрила, не употребляла никаких мелких инструментов, как то: напильников, буравчиков и прочего, но просто рубила со всего плеча; хватила топором раз — вышел нос, хватила другой — вышли губы, большим сверлом ковырнула глаза и, не обскобливши, пустила на свет, сказавши: „Живёт!“».

Стричь под одну гребёнку — значит уравнивать всех, не считаясь с различиями. Это уже парикмахерское выражение. Но, пожалуй, сегодня так уже никого и не стригут — иначе растеряют клиентов. А в литературе это выражение встречается часто. «Я приветствовал наци, потому что они провозгласили принцип духовной иерархии. А теперь они стригут всех под одну гребёнку. Что им античная культура? Они увлечены муштрой. Смесь дикости и американизма…» (Эренбург И. Г. Буря).

Трещать по швам — значит быть под угрозой полного развала, прямо-таки находиться накануне краха. Если у портного костюмчик расползался, то есть трещал по швам — худо дело. Заказчик мог незадачливого портняжку и прибить (так говорили, когда били больно, но не до смерти). Но сегодня это выражение чаще всего применяется иносказательно.

Трещать по швам — то есть разваливаться — могут и договоры, и реформы, а один бойкий журналист, преподающий в Венском университете, даже написал статью «Украина трещит по швам». Словом, трещать по швам в принципе может всё, что вчера было крепко, монолитно, едино…

Шито белыми нитками — говорим мы, имея в виду не плохую работу портного, а чью-то неумелую попытку скрыть что-либо. «Я помню, что этих людей (ликующих жуликов) называли благонамеренными, несмотря на то, что их лганье было шито белыми нитками» (Салтыков-Щедрин М. Е. В середе умеренности).

Также из лексики портных прочно закрепились в языке выражения: на живую нитку, видны белые нитки, с иголочки, — значения которых понятны каждому.

И железнодорожники оставили свой заметный след в нашей лексике. К примеру: ставить в тупик, зелёная улица, на всех парах, стоять под парами (разводить пары), весь пар в свисток ушёл и пр.

Всем знакомо выражение держать нос по ветру — что означает контролировать ситуацию, приспосабливаться к каким-либо обстоятельствам. Чаще его ассоциируют с человеческим носом. А ведь пришло оно к нам из стародавних времён парусного флота, когда направлять корабль (нос корабля) по ветру считалось самым безопасным направлением движения.

Бросить якорь, стать на якорь

— говорят до сих пор люди, далёкие от морского дела, давая понять, что они решили осесть где-нибудь.

Ждать у моря погоды — ждать милости от судьбы, ничего не предпринимая для достижения успеха.

На всех парусах — двигаться к намеченной цели полным ходом, быстро, как только это возможно.

Гнать волну — в значении нагнетать напряжённость, взвинчивать страсти, обострять обстановку.

Быть (оказаться/оказываться и т. п.) на волне, на гребне волны — преуспеть в чём-либо. «Это был период, когда медицина бурно осваивала технику, на смену трубке и молоточку пришла электронная аппаратура. Я понял это немножко раньше других и оказался на гребне волны» (Крон А.

Бессонница).

«Полный вперёд!» — часто это просто призыв к действиям, а не команда капитана корабля.

«Человек за бортом!» — эмоционально восклицаем мы не только в прямом смысле, но и в переносном, когда теряем контроль над ситуацией и нам срочно нужна помощь.

«Отдать концы!» — в значении перехода от слов к делу.

Пожелать кому-либо попутного ветра и семь футов под килем — значит пожелать ему удачи.

Немалому количеству фразеологизмов мы обязаны военным.

Часто говорим: сжечь мосты — в значении делать невозможным возврат к чему-либо, отрезать себе путь к отступлению. Выражение связано с историей войн и военных походов, во время которых решительные полководцы, преодолев водную преграду, сжигали за собой мосты, чтобы избавить себя и своих воинов от соблазна отступления.

Держать порох сухим — это означает быть готовым к неприятному повороту событий. Выражение держать руку на пульсе — то есть контролировать ситуацию — «подарили» нам медики.

Ну и флаг тебе в руки! — то есть вперёд и с песней и пр.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Слуцкий: воспоминания современников
Борис Слуцкий: воспоминания современников

Книга о выдающемся поэте Борисе Абрамовиче Слуцком включает воспоминания людей, близко знавших Слуцкого и высоко ценивших его творчество. Среди авторов воспоминаний известные писатели и поэты, соученики по школе и сокурсники по двум институтам, в которых одновременно учился Слуцкий перед войной.О Борисе Слуцком пишут люди различные по своим литературным пристрастиям. Их воспоминания рисуют читателю портрет Слуцкого солдата, художника, доброго и отзывчивого человека, ранимого и отважного, смелого не только в бою, но и в отстаивании права говорить правду, не всегда лицеприятную — но всегда правду.Для широкого круга читателей.Второе издание

Алексей Симонов , Владимир Огнев , Дмитрий Сухарев , Олег Хлебников , Татьяна Бек

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия / Образование и наука
Ставка — жизнь.  Владимир Маяковский и его круг.
Ставка — жизнь. Владимир Маяковский и его круг.

Ни один писатель не был столь неразрывно связан с русской революцией, как Владимир Маяковский. В борьбе за новое общество принимало участие целое поколение людей, выросших на всепоглощающей идее революции. К этому поколению принадлежали Лили и Осип Брик. Невозможно говорить о Маяковском, не говоря о них, и наоборот. В 20-е годы союз Брики — Маяковский стал воплощением политического и эстетического авангарда — и новой авангардистской морали. Маяковский был первом поэтом революции, Осип — одним из ведущих идеологов в сфере культуры, а Лили с ее эмансипированными взглядами на любовь — символом современной женщины.Книга Б. Янгфельдта рассказывает не только об этом овеянном легендами любовном и дружеском союзе, но и о других людях, окружавших Маяковского, чьи судьбы были неразрывно связаны с той героической и трагической эпохой. Она рассказывает о водовороте политических, литературных и личных страстей, который для многих из них оказался гибельным. В книге, проиллюстрированной большим количеством редких фотографий, использованы не известные до сих пор документы из личного архива Л. Ю. Брик и архива британской госбезопасности.

Бенгт Янгфельдт

Биографии и Мемуары / Публицистика / Языкознание / Образование и наука / Документальное