Невест-то много, я -- одна

— Именно, хотя и не такими словами, — дрогнули уголки губ маркиза. — И его величество был столь любезен, что пошел навстречу моей беде с матерью. Все ваши задолженности, матушка, ныне лишь перед ним. Либо вы их гасите, либо выходите замуж за того, кого вам укажет король. И уже ваш супруг рассчитается по вашим долгам.

— Ты не посмеешь-ш-ш! — прошипела она, и в ее руке начал разгораться огненный шарик.

— Уже посмел, матушка, — ничуть не проникся ее яростью сын, шевельнул пальцами, и сгусток энергии в руке леди Эстебаны угас. — Исключительно ради вашего блага стараюсь. Я в курсе всего, что происходит у вас. Знаю, что вы проиграли не только все драгоценности, которые отошли вам после смерти супруга как вдовья доля, но уже часть мебели из имения. Что больше нет кареты и двух лошадей из четверки. Знаю, что вы год не платили поставщикам и уволили половину слуг, так как им нечем платить. И задержали выплаты за три месяца оставшейся прислуге. Я и эти суммы погасил за вас. Ах да, те фамильные драгоценности рода ди Кассано, что украшали вас при жизни отца и которые вы увезли и проиграли, уже вернулись ко мне. Вы не знали, что они все зачарованы и их нельзя украсть, продать или проиграть?

У вдовой маркизы забегали глаза, она явно не ожидала, что ее сыну всё известно. Но она быстро взяла себя в руки, надменно вскинула голову и вопросила:

— Ты смеешь попрекать меня деньгами? Да кто ты такой?

Мы с Лексом тихонечко сдвинулись в сторонку, чтобы не мешать милой семейной беседе.

— Я могу вмешаться в ваше сознание, — потяжелел голос лорда. — И напомнить, кто я такой. Я — маркиз Риккардо ди Кассано. Глава отдела ментальных расследований. Сильнейший маг-менталист.

— Ах, прекрати угрожать матери! — отмахнулась она.

— А вот это очень легко исправить, леди. Вы перестали быть матерью, отказавшись от своей роли в моей жизни много лет назад. И я не намерен и далее терпеть ваши выходки. Либо вы соглашаетесь на ментальное вмешательство под моим личным контролем. После этого вы никогда более не сможете играть в азартные игры и в прочие... — Тут маркиз покосился на нас с Лексом и завуалированно продолжил: — И не сможете дальше совершать все свои противозаконные действия. Либо выходите замуж за того, кого выберет король, а я лично проконтролирую. Либо я потребую от короны и Храма, чтобы вас отлучили от рода ди Кассано. Хватит позорить наше имя.

Леди Эстебана остолбенела. Она стояла, открывая и закрывая рот. Потом всплеснула руками. Одну приложила ко лбу тыльной стороной ладони, а вторую руку прижала к сердцу.

— Ах, мне плохо! У меня сердце больное, а ты смеешь говорить мне все эти гадости. Я умираю, и это будет на твоей совести, негодяй!

Она красиво осела на пол и раскинулась, будто бы лишившись чувств. Причем так изящно, что я аж позавидовала. Я так не умею.

Лорд Риккардо мученически возвел глаза к потолку. Лексинталь вздохнул и покачал головой. Слуги переминались на месте, не решаясь без приказа господина бежать к даме, развалившейся на полу.

— Эмиль, проследи, чтобы моя мать прекратила устраивать тут очередное представление и уехала. Леди, увидимся на королевском балу.

На этом лорд Риккардо развернулся и, печатая шаг, удалился. Судя по тому, как прямо он держал спину и голову и как шибанул дверью, он был в ярости.

Маркизу явно приходилось бороться с собой, общаясь со своей родительницей.

Я успела хорошо узнать его за эти месяцы. На работе — это властный, требовательный, но справедливый начальник. Трудоголик, готовый днями и ночами заниматься расследованием преступлений. Его побаивались, но уважали. Дома он старался быть сдержанным, ответственным, суровым отцом мальчишки-подростка и справедливым господином слугам. Я помнила свое знакомство с ним на вилле дель Солейль. И то, как он вел себя по отношению к невестам.

Лишь в последнее время он оттаял, стал более свободным и легким. Улыбался, шутил, заботился обо мне и Лексе. Старался наладить отношения. Но вот с матерью у них явно всё не задалось слишком давно, и она никогда не делала попыток помириться с единственным ребенком. Только требовала, требовала, и отнюдь не внимания и заботы, а денег.

Пауза затягивалась, и я решила брать всё в свои руки. Мне-то безразлична леди Эстебана, ее характер и проблемы. Мне она никто и никем навсегда останется.

Так что выпустила руку Лексинталя, поискала взглядом и, найдя нужное, шагнула вперед. Спокойно вынула свежие цветы из вазы, украшавшей столик в холле. Подняла посудину и принялась тонкой струйкой лить воду на лицо раскинувшейся на полу женщины.

То, что она притворяется, было очевидно всем. Оттого никто и не спешил на помощь. Но на такое кощунство решилась лишь я.

— Как ты смеешь?! — взвизгнула леди Эстебана, почувствовав на лице влагу — Дрянь! Да я тебя на конюшне прикажу запороть до смерти!

— Ой! — сказала я спокойно и перевернула вазу вверх дном.

Нет, ну а как она хотела? Я-то, дурочка, хотела поберечь ей прическу и макияж, лишь чуть-чуть полила тонкой-претонкой струйкой. Но раз так — простите.

— Ты-ы-ы!