Невеста чудовища

Еще хуже дело обстояло с ее дочерьми. Выяснилось, что обе, и Лия, и Гелия, спят со стольником Винго. Когда Фелиса узнала об этом, хотела его казнить. Да не посмела, потому что на тот момент он оказался единственным мужчиной, способным держать войско Мелиара в узде. Дочери Фелисы перегрызлись из-за любовника и пытались отравить друг друга, а царский стольник, подстрекавший обеих, уже фактически видел себя на троне. И тут наконец вернулся Солгар.

Царевич с полным основанием мог бы сказать, что по приезде они увидели разруху.

Мелиара Лесарт взял на себя. Шепнул ему пару слов на ухо, после чего пьяный царь плакал как дитя. И в тот же день они оба отбыли в неизвестном направлении. Впрочем, царевич знал, где их искать, ибо все дороги ведут в Салимский храм.

Солгару же пришлось срочным порядком впрягаться в дела царства.

Одного Тигарда Белор встретил как героя. Еще бы! Не стало чудовища, которому каждый год приходилось платить кровавую дань. Но парень дома не задержался, отправился странствовать. Надо же было как-то оправдать лавры героя в своих глазах.

Кстати о чудовище.

Некоторое время назад в Белор приходили двое, одетые нищими. Высокий мужчина и худенькая женщина. Лица у обоих скрыты капюшонами. Искали старшего конюха царской конюшни Кима и его жену Селлу.

В тот же день они покинули город, а конюх с женой вышли проводить их за стену и оттуда далеко в поля.

Стражник, стоявший в тот день в карауле у городских ворот, видел на руках нищенки широкие золотые браслеты. Потом еще более странную вещь — будто далеко над полями блеснули темным золотом гигантские крылья. И что странно, старый конюх и его толстуха жена, когда притащились обратно, казалось, светились от счастья.

Но стражник решил, что просто перегрел голову на солнце, потому что день слишком жаркий. Доложить об этом было некому, царь с утра пьян. Вот и он приложился к бутылке да и забыл. Откуда ему было знать, что те двое оставили конюху тайное послание для царевича Солгара.

И теперь Солгар, стоя на городской стене, перечитывал написанное рукой Гесты:

 «Спасибо тебе за все, Солгар!

Ты настоящий друг. Отцу передай, что я жива.

Солгар, я очень, очень счастлива. Ты даже не представляешь как…

У нас все хорошо. Спасибо еще раз!»

 И маленькая приписка размашистым мужским почерком:

«Захочешь нас видеть, иди на восток до гор, а потом дальше. Там я тебя встречу.

Но не раньше, чем через год».

 Царевич улыбнулся. Через год как раз удастся немного разгрести дела царства и успокоить сестру, может быть, даже выдать замуж племянниц.

А потом уже с чистой совестью заняться драконологией. Натурные исследования, генеалогия и все прочее.

Собственно, первые наметки своего фундаментального труда он начал уже сейчас. 

P.P.S. Через год

Через год разгрести дела царства не удалось, зато вернулся из Салимского храма Мелиар. Вел он себя немного странно. Особенно эти его утренние ритуалы, когда одетый в простые холщовые штаны и рубаху царь с рассветом поднимался на городскую стену и выполнял некий таинственный комплекс упражнений.

Однако вид у царя был просветленный и вполне вменяемый. Разве что перестал интересоваться набегами на соседей, не пил и не посещал спальню царицы Фелисы. Но в остальном, если не обращать внимание на недовольство сестры отсутствием мужа в постели, Солгар вполне мог оставить Белор на Мелиара и ускользнуть от нескончаемых дел царства хотя бы на время.

Ибо первый том его фундаментального труда по изучению драконов начинался с генеалогии. Понятно, что сведения следовало собирать в эпицентре событий, и Солгар отправился в Киремос. Помимо всего прочего, будучи человеком ответственным, он считал своим долгом не упускать из виду царство, истинными наследниками которого являлись Зэйн и Геста.

В приграничном Ахарде к нему неожиданно присоединился Лесарт. Царевич был удивлен, однако, зная наставника, он, наверное, был бы удивлен куда больше, если бы этого не случилось.

— Приглядываете за наследством племянника? Или, может быть, решили сами занять трон? — не без ехидства поинтересовался Солгар.

— Ни то, ни другое, — невозмутимо ответил Лесарт, потом добавил, глядя вдаль: — Я иду отпустить брата.

Солгар не очень понял, что имел в виду наставник, впрочем, он и раньше часто не понимал его туманных речей. Но Лесарт был серьезен, и царевич предпочел не задавать лишних вопросов, а увидеть все на месте.

В Киремосе было как в Белоре год назад. Состояние, которое можно охарактеризовать, как разруха. Нет, конечно, там не наблюдалось того развала и запустения. Царство не разрушили враги, но пропала волшебная атмосфера, лоск, совершенство. Казалось, даже сиявшие жизнью фрески потускнели и истерлись.