Я сижу, подтянув ноги к груди в большом кресле на огромном балконе. Здесь, пожалуй жарко, но я зябко кутаюсь в кусок пестрой переливающейся ткани прикрывающий мое тело.
Страшно!
- Это твой город, он падет к твоим ногам, если пожелаешь.
Этот голос… Этот голос действует на нервы как раскаленный металл на неприкрытую плоть. И в то же время завораживает, не давая даже обернуться.
- Не бойся, бесценная. Здесь тебе не грозит опасность.
- Где это - здесь?
- В Серебряном граде. Это мой дом. Когда-нибудь он будет и твоим. Хочешь, я подарю его тебе.
- Зачем? - удивилась я, рассматривая то, что раскинулось у подножья башни.
- За тем, что мне хочется подарить тебе весь мир. Надо же с чего-то начинать. Я лишил тебя отчего дома. Так позволь мне дать тебе что-то взамен.
- Но зачем мне город? Мне нужен лишь дом.
- Я построю его для тебя, родная. В самом красивом месте, самый прекрасный дворец, для самой чудесной царицы. Для тебя Лилит.
- Я не царица, зачем мне дворец.
- Скажи лишь, что ты хочешь, я все сделаю для тебя, моя девочка.
- Отпусти. Не терзай мою душу. Отпусти меня.
Он молчал. Приблизился, я чувствовала это кожей, провел рукой в миллиметре от моей щеки и тяжело вздохнул. Подойдя к невысокому парапету мое ночное виденье, мой сон, моя любовь, наконец ответил:
- Никогда.
- Но ты обещал, - даже встала я, - все, что я захочу. Хотя, о чем я, твои обещания ничего не значат. И никогда не значили.
- Нет, Лилит. Я действительно готов на все, но не проси об этом.
- А о чем другом я могу тебя просить? Другого мне ни надо.
- И меня тебе тоже не надо? - обернулся он. А толка то, все равно не понять.
Я смутилась под его взглядом. Не могла сказать "нет".
- Где ты был, когда я нуждалась в тебе? Когда ты был нужен мне? И не только когда меня убили, а до этого. Все эти долгие дни, когда я сходила с ума не в силах разобраться в себе. Когда я чувствовала себя лишь потерянным ребенком, твоим ребенком. Кусочком твоей души.
- Ты так хотела остаться дома. Я не смел нарушить наш уговор и прийти за тобой раньше оговоренного срока. Хотя очень этого хотел, поверь мне. Ведь здесь, я чувствовал себя твоей потерянной душой. - Он снова провел рукой вдоль моей щеки. - Как жаль, что я не могу дотронуться до тебя. Иначе наваждение пропадет. Магия, которая приводит тебя ко мне. Моя маленькая Лилит, мой нежный ребенок.
Я почувствовала, как по щекам текут слезы.
- Ну, не плачь, не плачь моя милая. Вот, держи. - Он положил на мою ладонь семечку в несколько сантиметров длинной. - Посади ее там, где тебе будет хорошо, там, где ты захочешь чтобы был твой дом.
- И что будет?
- Уведешь. Скоро рассвет, - кивнул мой возлюбленный на восток, где начали прорываться первые лучи. Как быстро! - Наш сон закончится, и я снова потеряю тебя.
- Но будет ли новый?
- Если ты позовешь. Тебе стоит только сильно захотеть и позвать меня.
- Как? Каким именем?
- У нас в таких случаях говорят Хабиби. - Он улыбнулся. - Позволь мне…
Склонившись, он едва коснулся моих губ.
И все исчезло.
Сколько я лежала в полной темноте не знаю. Просто в какой-то момент поняла - надо открыть глаза. Все тот же луг, тот же мох. А я другая.
Словно между мной и былой болью опустилась ширма, не отсекая, а просто давая дышать спокойно. Между мной и прошлыми обидами появился кто-то раскрывший крылья.
По коже прошел холодок, и я оглянулась.
На меня смотрели золотисто-карие глаза Калгна.
- Ведьма, - то ли уточнил, то ли позвал он. Кто их знает, единорогов?
- Согласна, - пожала я плечами не желая отпираться. На утреннем солнышке лежать было более чем хорошо. Перевернувшись на бок, я с удовольствием подставила ему свое лицо. Может загар возьмется.
- С чем?
- Что я ведьма. А у вас есть что еще мне предложить?
- Я пришел, чтобы проводить тебя на сбор табуна. Мы хотели поговорить с тобой.
- А он никак сюда не… Понятно, - скривила я губы смотря на обалдевшего от такой наглости единорога. - Мне надо принять ванну, выпить чашечку… - Хихикнув я посмотрела на Калгна. - А это занятная мысль. Где у вас тут можно искупаться, чтоб вода потеплей?
- Нас ждут, - нажал единорог.
- А утренняя ванна нет. Не помывшись, никуда не пойду.
С самой недовольной миной какую только можно сделать на лошадином лице, в прямом смысле, Калгн проводил меня к небольшому источнику из которого била теплая минеральная вода. Обрадовавшись, я плескалась в нем минут десять, смывая дорожную пыль, пот, и остатки дождя. От полезностей содержащихся в этой воде кожа порозовела и стала куда более нежной. Что ж, я ведь женщина и могу побаловать себя таким удовольствием.