Невеста Дерини

— Вот он, тот синий цвет, по которому я так скучал, — воскликнул Лайем, указывая на купол какого-то здания, увенчанный позолоченным крестом. — Крыши синие, потому что выложены глазурованной плиткой — если бы мы подплыли ближе, вы могли бы разглядеть, что на каждой из них красуется золотая шестиконечная звезда. Что же касается стен, то их красят в ярко-голубой цвет, тот же самый, что на твоей панагии, дядя Матиас: это цвет плаща Девы Марии, или может быть, глаз ангелов…

При этих словах Лайема Келсон вспомнил о медальоне на коралловых четках матери и о крохотных самоцветах в руках ангела… и невольно задумался, не могли ли эти четки быть сделаны здесь, в Торенте, где, похоже, земное и небесное перемешаны куда более тесно, чем у них в Гвиннеде. Оставалось лишь гадать, как могли эти четки оказаться у матери Джеханы, которая ни словом не обмолвилась дочери о ее магическом наследии…

Он окинул взором простиравшийся перед ними Белдор, невольно залюбовавшись величественными темно-синими куполами, которые теперь все чаще мелькали среди башен, шпилей и арок.

— Да, синий цвет и впрямь обращает на себя внимание, — заметил он. — Но, похоже, его чаще всего используют для куполов и зданий поблизости. Это что, церкви? Я заметил кресты над многими из них.

— Скорее следует сказать, что этот цвет используют для любых священных зданий, — пояснил Расул. — Под куполами также скрываются молитвенные залы Пророка и некоторые дворцы. Разумеется, этот цвет символизирует небеса, и его не позволяют использовать невозбранно. Чтобы достичь нужного оттенка, туда добавляют ляпис-лазурь, поэтому краска становится очень дорогостоящей. А золотые прожилки делают плитку словно светящейся изнутри. Я также слышал, что этот цвет каким-то образом соотносится с магическими способностями Дерини. Когда увидите Хагия-Иов, то поймете, что перед вами — один из лучших образчиков такой архитектуры во всем мире.

— Хагия-Иов… Это храм вне городских стен? — переспросил Келсон, припомнив, что рассказывал ему отец Иреней.

Матиас улыбнулся и одобрительно кивнул.

— Вы были внимательным учеником, милорд. Хагия-Иов находится в Торентали. Вы увидите ее через несколько дней, когда мы начнем подготовку к киллиджалаю.

— Буду ждать этого дня с нетерпением, — отозвался Келсон.

— Такого ли приема вы ожидали, мой господин, — спросил Матиас широко улыбавшегося Лайема, который не сводил взгляда с лодок, сопровождавших флотилию.

— Да, почти такого, — негромко отозвался тот, устремляя взор на город.

Они замолкли, любуясь Белдором, который почти светился под лучами заходящего солнца. Расул пояснял, какие достопримечательности они видят перед собой, и именно он указал им, когда на левом берегу реки показался Старый Белдор. Позади остались высокие каменные арки огромного моста, переброшенного через реку, который соединял Старый Белдор с более современными частями города.

— Собор святого Константина, — указал Расул на здание, увенчанное несколькими ярко-синими куполами, с бледно-голубыми стенами, расположившееся прямо у воды, словно пригоршня сапфиров на ладони великана. — А за ним вы видите дворец Фурстанали, основную резиденцию падишаха, где вам и предстоит остановиться. Мы сойдем на берег на пристани Святого Вассила, прямо перед соборной площадью.

Глава XV

Он избавит душу мою от восстающих на меня[16]

Те четыре дня, что Келсон плыл по реке к Белдору, Джехана после своей неожиданной встречи с Дерини в библиотеке провела в молитвах, созерцании и размышлениях. Однако на следующее утро после очередной бессонной ночи она вернулась, чтобы расспросить отца Ниварда о второй библиотечной зале… И о том человеке, которого она встретила там.

— Он сказал, что его зовут Баррет, — возмущенно заявила она священнику. — Учитывая, каким образом я обнаружила эту вторую комнату, разумеется, нечего и удивляться, что он оказался Дерини… Прямо здесь, во дворце! Но что касается самой комнаты и входа в нее… Когда мы были здесь с Мерауд, она ничего не заметила. Ей показалось, что там глухая каменная стена. Но вы-то знаете, в чем дело!

Когда королева показалась в дверях, Нивард поднялся из-за письменного стола и отложил перо. Он выслушал Джехану с совершенно невозмутимым видом, опустив глаза.

— Да, я знал об этом, сударыня.

Больше он не произнес ни слова. Она в ярости уставилась на него, но затем отвела глаза в растерянности и принялась крутить обручальное кольцо на левой руке.

— Вы ведь тоже Дерини, да? — промолвила она, наконец, и это было скорее утверждением, а не вопросом.

Джехана искоса взглянула на священника, ожидая, что же он скажет.