– Тогда, в университете… ты меня прости. Я был полным придурком. Совершеннейшим идиотом.
– Ты разве умер? – холодно перебила я.
– Н-н-нет… – растерялся Славка.
– А почему тогда «был»?
– Намекаешь, что я и сейчас полный придурок и идиот? – хмыкнул Славка.
Я промолчала. Люди, вообще-то, редко меняются. Во всяком случае, кардинально. Сверху еще можно причесать и навести лоск, а вот внутри…
– Нет, Лис. Я изменился, честно. Тогда молодой был, глупый. Внимание, поклонницы – все это стукнуло в голову.
– А теперь, значит, стал старый и умный? – не без ехидства спросила я. – И ничего никуда не стучит?
– Не слишком старый, – он белозубо улыбнулся, и я не могла не отметить, что улыбка делает его ужасно милым. И тут же одернула себя: такой ловелас наверняка это знает и пользуется своими фирменными улыбочками филигранно, как оружием. – Но уже достаточно умный, чтобы понимать, что такая девушка, как ты, слишком ценная находка, чтобы от нее отказаться.
Прозвучало как бессовестная лесть, но он вроде говорил серьезно. И в глаза смотрел так особенно, как он умеет. Я бы соврала, если бы сказала, что его взгляд не нашел абсолютно никакого ответа в моей душе, не зацепил ни единой струночки.
Все-таки от отголосков прошлых чувств никто не застрахован, но, к счастью, у меня теперь есть идеальная защита.
– Что ж, приятно слышать, – сказала я, – но, боюсь, ты слишком поздно это понял. – Я подняла руку с кольцом и покрутила перед его лицом. – У меня есть жених, мы любим друг друга и счастливы.
И хотя я говорила строго по заученной роли, при словах «любим друг друга» сердце предательски сжалось, а голос дрогнул.
– Ты в самом деле в это веришь? – Славка приподнял бровь. – Думаешь, вы будете счастливы?
– Я не думаю. Я знаю! – парировала я, вложив в голос как можно больше убежденности. – Какие могут быть сомнения!
Действительно, какие? Никаких. Никаких сомнений быть не может просто потому, что мы и не планируем быть счастливыми совместно. Мы вообще ничего совместного не планируем, кроме трудовых будней.
– Знаешь, я слишком много общался с такими людьми, – заговорил Славка совершенно искренне, что чувствовалось каким-то шестым чувством, наверное, интуитивно, не иначе. – Олигархи, звезды, верхушка общества. Есть среди них наглые и грубые, есть приятные и милые. Но общее и у тех, и у других – это то, как они относятся к нам, к людям не их круга.
– И как же? – спросила я напряженно.
– Свысока, не как к своим, иначе. И стать им своей практически невозможно, что бы тебе сейчас там ни казалось. Может, твой парень сейчас и влюблен в тебя, вон как конкурентов отгоняет, но пройдет время, и он обязательно вспомнит, что из-за тебя упустил дочку какого-нибудь магната с парой нефтяных вышек в активах. А может, и не упустит. Невеста – еще не жена.
То, что он говорил, не имело ко мне никакого отношения. Я ведь хоть и «невеста» Руслана Эдуардовича, но точно не его жена и вряд ли ею когда-нибудь стану, вернее, совершенно точно не стану. Так что расстраиваться вроде бы было не из-за чего.
Но я почему-то расстроилась.
– Я тебя услышала, Славик, – с улыбкой сказала я. Кому какое дело, расстроилась я или нет, а вот свою роль должна отыграть честно. – Спасибо, что ты обо мне беспокоишься, но, думаю, все у нас будет в порядке. Не стану тебя задерживать. Нам обоим еще нужно подготовиться к вечеринке.
В комнату я поднималась так тяжело, словно на каждую ногу мне привязали по паре гантелей. Разумеется, Славка не прав. Он и не может быть прав – хотя бы просто потому, что у него неправильные вводные данные. Я ведь никакая не невеста и вовсе не собираюсь входить в качестве жены в элитную семью.
Но кое о чем он мне все-таки напомнил. За что я была ему благодарна. О том, какая пропасть на самом деле лежит между мной и моим «женихом». А ведь раньше я всегда об этом помнила и мне не нужно было даже как-то особенно себя настраивать. Это было очевидно. А теперь вот стало неочевидно.
А мой босс… А что мой босс? Руслан Эдуардович лишь вынужденно сблизился со мной на время уикенда. И, видимо, решил, что ни к чему не обязывающая интрижка с подчиненной – не так уж и плохо. Тем более что та самая подчиненная вроде как особо и не сопротивляется. А он, похоже, именно так и решил. Во всяком случае, в промежутках между объятиями и поцелуями, с которыми он то и дело на меня набрасывался, не было сказано не единого слова о том, что он как-то особенно ко мне относится.
Мои шаги стали жестче и резче, я с силой впечатывала каждый свой шаг в ступеньки, я была готова к отпору. Нет, разумеется, если он будет обнимать меня прилюдно – я изображу все, что надо изобразить. Но если сейчас, когда я вернусь в эту чертову комнату с огромной кроватью и белым ковром, он хотя бы дернется в мою сторону, я ему выскажу все, абсолютно все.
Глава 15
Я влетела в комнату с самым что ни на есть боевым настроем. И тут же вместе с этим боевым настроем попала в объятья.
– Ну где ты ходишь так долго? – проворчал Руслан Эдуардович. – Мы уже десять ферм могли бы осмотреть, пока ты любовалась своими крокусами.