Невеста для Хана

— Вас отвезет в полицию наш водитель, а потом уже мы во всем разберемся. Нам бы не хотелось, чтобы сюда пришли полицейские. Репутация отеля, вы же понимаете?

— А… а как же заявление? Вы даже не выслушали, что произошло. Вся эта свадьба… это шоу…

— Выслушаем обязательно. — прервал меня и взял под руку, выводя с подсобки, — Сначала поезжайте в участок. Там все расскажете. Идемте.

Он повел меня коридорами не к главному выходу, а куда-то вглубь здания.

— Куда мы идем?

— Ну вы же в халате и босиком. Вас увидят люди. Зачем огласка? Выйдем с черного хода. Машина вас уже ждет.

Но едва мы вышли на улицу я увидела черный джип с тонированными до черноты стеклами. Появилось странное ощущение в груди, попятилась назад, но Дмитрий Алексеевич вдруг схватил мою руку, выкрутил назад и закрыв мне рот ладонью, потащил к машине, дверь распахнулась и меня буквально зашвырнули на заднее сидение, упав на живот, я уткнулась лицом в чье-то колено, тут же резко поднялась на руках и задохнулась от ужаса — на меня смотрели узкие черные глаза Хана.

— Ты принадлежишь мне, Птичка. Ты забыла? — и повернувшись к водителю скомандовал, — Поехали!

Глава 6

Так и стою на коленях, не в силах справиться с дрожью и с паникой, и посмотреть на него снова. Мне страшно. А он отвел с моего лица волосы, погладил их. Медленно, перебирая пряди, опускаясь к затылку. И это не успокаивает, а наоборот, заставляет затаиться, очень тяжело дыша.

— Зачем? — едва шевеля губами, — Зачем я вам?

Мне жутко услышать ответ, а он и не торопится отвечать. Все еще гладит мой затылок, потом вдруг сжимает волосы в кулак и сильно подтягивает к себе, наклоняя над своим пахом и расстегивая ширинку. Попыталась отпрянуть, но его рука огромная, сильная, как будто железная, от ощущения, что он и правда сломает мне шею темнеет перед глазами.

— Вот за этим. — ткнул меня еще ниже, — за тем, что ты должна делать молча и покорно. Будешь послушная — не пострадаешь! Поняла?

Я смотрела как пальцы чуть приспускают штаны, он слегка тряхнул меня, выводя из оцепенения и требуя реакции.

— Поняла? — в голосе сталь, и тон не терпит возражений.

— Ддда, поняла.

Подняла на него глаза полные слез, но наткнулась на полное, холодное равнодушие. Ни одной эмоции. Мрак. Без единого проблеска света. Он психопат или маньяк, а может просто зверь. И он может сделать со мной что угодно.

Протянул руку и распахнул полы халата так что стала видна моя грудь, колыхающаяся от движения машины. Хан смотрел на нее остановившимся взглядом потом протянул руку и потрогал мои соски. Покрутил сначала один, потом другой. Что-то пробормотал себе под нос. А я бросила взгляд на переднее сидение, но между нами и водителем была затемненная перегородка.

— Подвинься ближе ко мне, — подалась вперед, опираясь на руки и не понимая, чего он хочет. А потом задохнулась, когда увидела, как его смуглые пальцы извлекают член. Он еще не стоит, и Хан сжимает его у основания рукой, и нагибает меня так, чтоб моя грудь коснулась его органа, который слегка дергается когда соски скользят по головке. Он трется им о мою грудь, по самым кончикам. Пока не рычит недовольно:

— Покрути свои соски — они не стоят.

На автомате трогаю свою грудь, сжимаю пальцами, пощипываю.

— Сильнее крути, чтоб встали.

Отбросил мою руку и сдавил сосок так, что я тихо всхлипнула и почувствовала, как он запульсировал и заныл.

— Вот так, наклонись ниже, — теперь его член скользил между моих грудей и цеплял головкой соски, я видела сильное запястье, вены, вздувающиеся в такт сжимающемуся кулаку и это орудие пытки, которым он чуть не разорвал меня ночью. Сейчас оно казалось мне еще больше и толще, чем несколько часов назад. Каждая вена добавляет объем, а отсутствие крайней плоти обнажает адскую мощь. Внутри словно в ответ снова засаднило и стало страшно, что там все разорвалось. Наклоняет меня ниже, и я чувствую, как усиливается мускусный запах.

— Возьми его в рот.

Нет. Только не это. Пожалуйста не это. Он не поместится, и я не умею. Я задохнусь. Меня стошнит… и это чудовище убьет за это.

— Я не могу…

Пальцы на затылке стали жестче, и он наклонил меня над самым органом, почти касаясь головкой моих губ.

— Это никого не волнует. — и вдруг приподнял мое лицо, заставляя смотреть на себя, — послушай, как тебя там, Вера, хватит ломаться и играть в какую-то сопливую игру. Тебе заплатили за твою целку, за твой рот и за все дырки на твоем теле, которые я собираюсь оттарахать как захочу и когда захочу. Поэтому открывай рот и соси так чтоб мне понравилось. Мне хорошо — тебе хорошо. Поняла? Иначе просто порву.

— Вы меня с кем-то перепутали… я не …мне не платили. Я …на шоу пришла. Я за Па… шу, — и слезы при одном упоминании его имени на глаза навернулись. — замуж вышла… мне не платили…

— Открой рот. — чуть раздраженно, совершенно меня не слушая.

Почему? Что я говорю или делаю не так? Это же насилие… человека нельзя вот так выкрасть, нельзя вот так использовать. Я не вещь!

— Я не шлюха… слышите? Не шлюха!

— Мне плевать кто ты. Я заплатил. Для меня шлюха. Соси.