Невеста для Хана

Иногда он слышал молитвы. Она просила у бога защитить ее сыночка, уберечь его от боли и невзгод, просила для него счастья и любви. Маленький Хан обнимал ее, подставляя лицо поцелуям, прижимаясь к ней всем телом и жмурясь, чтобы не видеть синяки на ее лице.

— Прости, мой маленький… прости, что видишь это все… если бы я могла тебя защитить… если бы могла уберечь. Заботься о своих детях… жизнь отдай за них… ты сможешь, ты сильный, я верю в тебя. А об этом… Ты вырасти и забудь. Заклинаююю. Забудь.

Но он не забыл. Он помнил все до мельчайших подробностей и никогда не позволил бы себе забыть… Но запрещал ворошить воспоминания. До того, как не увидел Эрдэнэ в кювезе и не услышал приговор врачей… Слова мамы пульсировали в голове, отдавали в виски и ныли как свежие ссадины или синяки.

Это был самый адский день в жизни врача.

Хан ворвался в его кабинет и швырнул ему сотовый, где на само воспроизводящемся видео жена хирурга и его малолетние дети, привязанные к стульям тряслись от ужаса и рыдали, под дулом автомата.

— Если ребенок умрет — им вышибут мозги.

Врач трясущимися руками поправил шапку и надел на лицо марлевую повязку.

— Я не волшебник!

— Ты сегодня станешь самим Иисусом или я стану Иродом для твоей семьи и вырежу их, как скот.

— Я всего лишь врач и я выполню свою работу. А вы… если вы детоубийца — выполняйте свою.

Она выжила. Хана впустили в реанимацию и позволили посмотреть на нее.

— Как вы назовете вашу дочь? — спросил врач, снимая перчатки и вытирая пот со лба, — Я знаю вы до сих пор не дали ей имя.

Но Хан его не слышал. Протянул руку и коснулся крошечных пальчиков, сжатых в кулачок.

— Эрдэнэ.

И пальчики вдруг крепко обхватили его палец.

Он не знал, что к ней чувствует. Знал только одно — уничтожит каждого, кто причинит ей боль. Но так и не назвал ее дочкой… ни разу.

Глава 15

Я впервые вышла во двор его дома. Со мной случилась какая-то метаморфоза после этого поцелуя. Она была едва заметной, и я не сразу поняла, что произошло… но внутри меня исчез дикий ужас. Как будто мне удалось прикоснуться к страшному смертельно опасному хищнику и понять, что меня не сожрали за это и даже не укусили. А сам хищник отступил назад… То ли перед новым прыжком, то ли решил повременить с расправой. И это не случайность. С Ханом нет никаких случайностей. Он приказал отвезти меня домой, а сам так и не появился.

Вышла на улицу и вдруг поняла, что больше не испытываю адской дрожи во всем теле от одной мысли, что столкнусь с ним. Ведь наши столкновения неизбежны и мне теперь никуда от него не деться.

А еще появилось странное ощущение… еще не оформленное, не осознанное. Ощущение, что там, когда я стояла напротив его родни, а они поливали его грязью… мне хотелось, чтоб они замолчали. Хотелось закрыть им рты. Я даже не знаю почему испытала именно это желание. Какое мне дело до него и его отношений с семьей? Но эти мерзкие слова о его внешности, о недостатках, о том, что он чудовище… Разве близкие люди могут быть такими тварями? Ведь это подло бить его во так со спины, обсуждая недостатки с таким презрением. На какое-то мгновение увидела страх на их лицах… а потом ощутила себя тяфкающим щенком который не заметил, как за его спиной появился огромный тигр-людоед… и только поэтому злобные шавки поджали хвосты. А щенок продолжал тяфкать… глупый, маленький щенок заступался за тигра, который с легкостью мог перекусить шавкам хребет.

Вышла во двор и втянула воздух полной грудью. Пахнет розами и надвигающимся дождем. Как же здесь красиво. Место напоминает диковинный парк с фонтанами. Замок Чудовища из сказки. Только здесь обитает самое настоящее и злобное чудище и никакой сказкой не пахнет. А волшебства никогда не произойдет. Прошла мимо вольера с огромной черной кошкой и на несколько минут остановилась. Красивая, блестящая, лоснящаяся зверина прохаживалась вдоль прутьев решетки и лениво поглядывала на меня своими, как ни странно, голубыми глазами. Я бы сказала даже не на меня, а куда-то мимо меня. Как будто я — это пустое место. Но она заметила. Я даже не сомневалась. Потому что кошка повела носом едва я подошла. Приблизилась к вольеру и заговорила с тигрицей:

— Хотела меня сожрать, да? Ничего, думаю скоро тебе позволят это сделать. А пока что можешь только облизываться. Тебе меня не достать.

Внезапно кошка бросилась на решетку и оскалилась, а я так дернулась назад, что чуть не упала на спину навзничь. Хищница мягко отступила и отошла от прутьев, лениво завалилась на бок и принялась вылизываться.

— Гадина! — прошипела я, — Вот ты кто! Нарочно напугала! Я тебя…

Показала ей кулак. Тигрица перестала себя вымывать, приподняв большую голову, и я медленно опустила кулак.

— Ладно. Мир. Я прохожу мимо, а ты меня больше не пытаешься сожрать.