Невеста для злодея

«Ты меня не любишь». Нейт хотел опровергнуть это заявление, но слова застряли у него в горле. Он не верил в любовь. Любовь – выдумка поэтов и драматургов. Она – для придания лоска грубой похоти.

Тем не менее он не хотел, чтобы Мадлен уходила. Этот дом уже не будет прежним без нее. Ему нравилось разговаривать с ней за завтраком, нравилось сопровождать ее на приемы и приходить к ней в спальню ночью. Но их брак основывался на деловом договоре. Они договорились, что расстанутся в конце сезона.

– И куда ты пойдешь? – прохрипел Нейт. – К деду?

– Нет. Возможно… обратно в театр.

– В театр? – Нейту казалось, что он ослышался. – Нет, это совершенно исключено. – Он шагнул к ней. – Моя жена не будет играть на сцене. И это не подлежит обсуждению. Я свяжусь со своим банкиром, чтобы ты могла забрать свое содержание.

– Я не приму его, – заявила она. – Мне больше не нужны твои деньги, Нейтан. Мне вообще не следовало заключать с тобой эту дьявольскую сделку. – Она сняла с пальца бриллиантовое кольцо и протянула ему. – Возьми его обратно.

– Какого черта?.. Кольцо было свадебным подарком. Оно принадлежит тебе!

– Я его не возьму. – Она подошла к прикроватному столику и оставила там кольцо. Квадратный камень ярко блеснул. – Я не возьму никаких ценностей.

Нейт в изумлении смотрел на жену. Да она сошла с ума! Он никогда не видел ее такой, если не считать того вечера, когда они впервые встретились и она отказывалась принять его ставку на аукционе.

– Мадлен, это глупо. Как ты собираешься жить? И как же магазин? Тебе понадобятся средства для его открытия.

– Буду работать и копить. – Она издала какой-то странный горловой звук. – Но тебе этого не понять. Герцог тоже считает, что мою любовь можно купить обещанием наследства.

– Хутон включает тебя в завещание?.. – Нейтан в очередной раз изумился.

Мадди сдержанно кивнула.

– Он собирается оставить мне столько же, сколько и моим кузенам. Я пыталась отказаться, но герцог не стал и слушать. Вы, аристократы, все одинаковые. Считаете, что с помощью денег можете повелевать людьми. – С этими словами Мадлен отвернулась и уставилась в окно. – А теперь… Думаю, тебе лучше уйти.

Нейту ужасно хотелось взять жену за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы образумить. И хотелось затащить ее в постель. Да-да, теперь он хотел, чтобы она родила от него ребенка – тогда бы она навсегда с ним осталась.

Но ведь он поклялся этого не делать, не так ли? Он решил, что должен злиться на нее из-за того, что она скрыла свое благородное происхождение. Проклятье! Он уже не понимал, чего хотел и что чувствовал. Но одно он знал точно: ему очень хотелось, чтобы она осталась.

В полном смятении Нейт вышел из спальни. По иронии судьбы они с Мадлен поменялись местами. Она делала с ним то, что он собирался сделать с ней – уходила из его жизни без оглядки. И он не знал, как остановить ее.

* * *

Мадди заказала ужин себе в комнату. С такой болью в сердце она не могла никого видеть. Даже Герти, заметив, в каком хозяйка настроении, благоразумно оставила Мадди наедине с ее грустными мыслями.

Сидя за столом у окна, Мадди смотрела на розовые полосы заката в вечернем небе и машинально водила вилкой по тарелке. Она внушала себе, что должна радоваться за Нейтана. Они с отцом сделали первые, наиболее важные шаги к примирению. Было похоже, что их многолетняя распря близилась к счастливому завершению.

В отличие от ее, Мадди, раздора с мужем.

Ее рука сползла на живот. Как бы то ни было, но ей все же придется рассказать Нейтану о ребенке. Но не раньше, чем она съедет отсюда. Иначе он использует их неродившееся дитя, чтобы заставить ее остаться.

Но ей было невыносимо оставаться в Гилмор-Хаусе, пока Нейтан находился здесь. Он не любил ее. Для него она была всего лишь собственностью, купленной на аукционе. Именно по этой причине она отказалась от его денег.

Но Мадди прекрасно понимала, что рано или поздно ей придется принять какую-то сумму от деда или графа. Нейтан был прав, возвращение на сцену не представлялось возможным. Та жизнь осталась в прошлом. Да и не могла она навлечь позор на семью, которую успела полюбить. А растить ребенка в бедности – это по отношению к нему было бы несправедливо. К тому же… Если родится мальчик, то в один прекрасный день он станет графом Гилмором.

Мадди заставила себя взглянуть в лицо реальности. Да, с ее стороны было бы эгоистично и несправедливо лишить своего ребенка преимуществ жизни в Гилмор-Хаусе. Но пока она не могла здесь оставаться. Она уйдет сейчас и вернется потом, когда ее муж покинет Англию.

В дверь постучали. У нее встрепенулось сердце. Неужели это снова Нейтан?

Оставив недоеденный ужин, Мадди встала из-за стола. Поправив прическу и смахнув с юбки крошки, пошла открыть дверь.

К ее облегчению или разочарованию, – она пока не могла решить, – на пороге стоял лакей с серебряным подносом, на котором лежала записка.

– Это вам, миледи.

С удивлением взяв послание, Мадди прочитала на записке свое имя, написанное с ошибкой. «Мэдлин».