Невеста герцога

— Нет, конечно, — ответила Амелия. Не могла же она сказать ему, что ей трудно представить, что у него вообще есть друзья независимо от сословия. Не потому, конечно, что он был недостаточно обаятелен. Совсем наоборот. Он был настолько великолепен во всех отношениях, что казалось немыслимым подойти к нему и сказать что-нибудь легкомысленное или обыденное. А разве не это определяет дружеские отношения? Которые слагаются из таких заурядных событий, как прятаться под одним зонтиком под дождем или сидеть рядышком на скверном спектакле?

Она видела, как относятся к нему окружающие. Либо заискивают и распускают перья, вымаливая милости, либо робеют, не решаясь вступить в разговор.

Амелия никогда не задумывалась об этом, но, должно быть, это довольно одинокое существование для человека.

Они вошли в гостиницу, и хотя Амелия старалась не вертеть головой, ее глаза рыскали по сторонам, пытаясь охватить все взглядом. Она не совсем понимала, что ее мать находила столь отталкивающим. Все выглядело достаточно прилично. В воздухе божественно пахло свежеиспеченным мясным пирогом, корицей и чем-то еще, сладким и острым.

Они направились в общий зал, где их радостно приветствовал хозяин:

— Уиндем! Два визита за два дня! Чему я обязан такой чести?

— Угомонись, Глэддиш, — буркнул Томас, проследовав с Амелией к бару. Чувствуя себя ужасно бесшабашной, она забралась на высокий табурет.

— Ты пьянствовал, — заметил хозяин гостиницы, хмыкнув. — Но не здесь и не со мной. Я сокрушен.

— Мне нужна твоя микстура, — сказал Томас.

— А мне нужно, чтобы ты меня представил, — парировал хозяин.

Амелия улыбнулась. Она никогда не слышала, чтобы кто-нибудь говорил с Уиндемом в таком тоне. Пожалуй, Грейс… порой. Но она никогда не была такой дерзкой.

— Гарри Глэддиш, — раздраженно сказал Томас, недовольный тем, что должен плясать под чужую дудку. — Позвольте представить вам леди Амелию Уиллоуби, дочь графа Кроуленда.

— И твою невесту, — добавил Гарри.

— Рада познакомиться, — сказала Амелия, протянув руку.

Он поцеловал ее, вызвав у нее улыбку.

— Мне не терпелось познакомиться с вами, леди Амелия.

Ее лицо осветилось.

— Правда?

— С тех пор как… Черт, Уиндем, как давно мы знаем, что ты помолвлен?

Томас со скучающим видом скрестил на груди руки.

— Я знаю об этом с семи лет.

Мистер Глэддиш повернулся к ней с дьявольской ухмылкой.

— Тогда и я знаю об этом с семи лет. Видите ли, мы ровесники.

— Сколько же времени вы знаете друг друга? — поинтересовалась Амелия.

— Всегда, — заявил мистер Глэддиш.

— С трех лет, — уточнил Томас и потер виски. — Приготовь мне микстуру, если тебя не затруднит.

— Мой отец был помощником старшего конюха в Белгрейве, — сообщил мистер Глэддиш, пропустив мимо ушей его просьбу. — Он учил нас ездить верхом. Я был лучше.

— Чепуха.

Мистер Глэддиш подался вперед.

— Во всем.

— Скажи еще, что ты женат, — поддел его Томас.

— Вы женаты? — удивилась Амелия. — Как чудесно!

— Надо будет пригласить вас с женой в Белгрейв, когда мы поженимся. — Она никогда не говорила об их будущей жизни с такой определенностью. Ей самой не верилось, что у нее хватило смелости сказать это.

— Мы были бы в восторге, — отозвался мистер Глэддиш, бросив на Томаса выразительный взгляд, и Амелия заподозрила, что Уиндем никогда не приглашал его к себе.

— Приготовь микстуру, Гарри, — почти прорычал Томас. — Сейчас же.

— Он пьян, знаете ли, — сообщил ей мистер Глэддиш.

— Теперь уже нет, — возразила она. — Но был, и весьма. — Она повернулась к Томасу и улыбнулась. — Мне нравится ваш друг.

— Гарри, — сказал Томас, — если ты не поставишь микстуру на эту стойку в течение следующих тридцати секунд, Бог свидетель, я сровняю это заведение с землей.

— Типичное злоупотребление властью, — покачал головой мистер Глэддиш, принявшись за дело. — Мне остается только молиться, что вы окажете на него благотворное влияние.

— Я могу сделать только то, что в моих силах, — сказала Амелия своим самым чопорным и ханжеским тоном.

— По правде говоря, — отозвался мистер Глэддиш, положив руку на сердце, — это относится к каждому из нас.

— Вы говорите, как викарий, — заметила Амелия с улыбкой.

— Неужели? Буду считать это комплиментом, Я долго тренировался, отрабатывая тон викария. Это бесит Уиндема, а значит, стоит того, чтобы стараться.

Томас потянул руку через стойку и схватил приятеля за воротник с силой, неожиданной для его плачевного состояния.

— Гарри…

— Томас, Томас, — укоризненно произнес мистер Глэддиш, и Амелия чуть не рассмеялась при виде ее нареченного, призываемого к порядку хозяином гостиницы. Это было чудесно. — Только пьяных выходок мне не хватало, — продолжил он. На, выпей ради спокойствия всех остальных. — Он поставил на стойку стаканчик, наполненный чем-то желтоватым. Амелия подалась вперед, изучая содержимое. Оно было вязким, с темно-коричневыми прожилками и красными вкраплениями и чудовищно воняло.

— Святые небеса, — сказала она, подняв глаза на Томаса. — Вы ведь не собираетесь это пить?