Невеста герцога

Томас кивнул. Они спешились, привязав лошадей к столбу, и направились к дому священника. Постучав в дверь, они услышали шаги внутри.

Дверь отворилась, явив их взору женщину средних лет — видимо, экономку.

— Добрый день, мэм, — сказал Джек с почтительным поклоном. — Я Джек Одли, а это…

— Томас Кавендиш, — перебил его Томас, проигнорировав удивленный взгляд Джека. Сейчас ему казалось мелочным представляться полным титулом.

У Джека был такой вид, словно он собирался закатить глаза, но вместо этого он повернулся к экономке и сказал:

— Мы хотели бы посмотреть приходскую регистрационную книгу.

Она удивленно уставилась на них.

— В задней комнате, — сказала она наконец. — В кабинете викария.

— Викарий дома? — спросил Джек.

Томас ткнул его локтем в ребра. Милостивый Боже. Он что, напрашивается на компанию?

Но если экономка и нашла их просьбу любопытной, то никак этого не показала.

— Здесь нет сейчас викария, — сообщила она равнодушным тоном. — Место вакантно. — Она проследовала внутрь и села на диван. — Говорят, что скоро кого-нибудь пришлют. А пока воскресные службы проводит священник из Эннискиллена.

Она взяла блюдо с тостами и повернулась к ним спиной. Томас воспринял это как разрешение войти в кабинет священника. Джек последовал за ним.

Напротив камина стояло несколько книжных полок. Томас начал с них. Несколько Библий, проповеди, стихи…

— Вы не знаете, как выглядит регистрационная книга? — спросил он, пытаясь припомнить, видел ли он регистрационную книгу в своей приходской церкви поблизости от Белгрейва. Наверное, но вряд ли она чем-нибудь выделялась, иначе он запомнил бы ее.

Джек не ответил, а Томасу не хотелось настаивать, поэтому он продолжил просматривать полки.

«Мораль и современный человек». Нет, спасибо.

«История графства Фермана». Он отложил книгу. Как бы ни было живописно это графство, он сыт им по горло.

«Отчет о путешествиях» Джеймса Кука. Томас улыбнулся. Амелии понравилась бы эта книга.

Он закрыл глаза и вздохнул, позволив себе на мгновение подумать о ней. Все утро он держал свои мысли в узде, стараясь думать о чем угодно: об окружающем пейзаже, о скачке, даже о комьях грязи, прилипших к сапогам Джека.

Но не об Амелии.

Он не думал о ее глазах, которые оказались вовсе не зелеными, а скорее карими. Смесь оттенков цвета листвы с оттенками цвета коры. Ему понравилось это сравнение.

Он также не думал о ее улыбке, о ее полуоткрытых губах, когда она стояла перед ним прошлой ночью, взволнованная и возбужденная.

Как же он желает ее! Но он не любит ее. Это было бы неуместно.

Он вернулся к своему занятию с угрюмой решимостью, вытаскивая тома без названия и раскрывая их, чтобы заглянуть внутрь. Наконец он добрался до полки, где стояли только учетные книги. Он вытащил одну из них, и его сердце гулко забилось, когда он понял, что строки заполнены датами рождений, смертей и браков.

Это была регистрационная книга. Но даты относились к другому периоду. Родители Джека поженились в 1790 году, а указанные даты были намного позднее.

Томас оглянулся через плечо, чтобы сказать о своей находке Джеку, но тот стоял, напряженно выпрямившись, перед горящим камином. Вся его фигура, казалось, застыла в неподвижности, и Томас понял, почему он не слышал его шагов по комнате.

Джек не двинулся с места, с тех пор как они вошли в комнату.

Томас подавил порыв подойти к нему и хорошенько встряхнуть, чтобы вбить в него немного здравого смысла. О чем, к дьяволу, ему сетовать? Это его, а не Джека жизнь будет разрушена к концу сегодняшнего дня. Это он лишится своего имени, дома, состояния и невесты.

Джек выйдет из этой комнаты одним из самых могущественных и богатых людей планеты. А он останется ни с чем. Пожалуй, кроме немногочисленных друзей. Знакомых у него имелось в избытке, а вот друзей — раз-два и обчелся. Грейс, Гарри Глэддиш… и, возможно, Амелия. Впрочем, вряд ли она захочет видеть его после всего, что он сказал и сделал. Ей будет чересчур неловко. А если она выйдет замуж за Джека…

Тогда ему будет тоже неловко.

Он закрыл глаза, заставив себя сосредоточиться на деле. Он сам сказал Амелии, что она должна выйти замуж за герцога Уиндема, кто бы им ни оказался. Проклятие, он не может жаловаться, если она последует его указаниям.

Томас поставил том на полку и вытащил другой, проверив даты, сопутствующие каждой записи. Они относились к более раннему периоду, чем предыдущие, включая самый конец восемнадцатого столетия. Он просмотрел еще один том, затем четвертый и на этот раз, взглянув на аккуратные записи, обнаружил даты, которые искал.

Нервно сглотнув, он взглянул на Джека.

— Кажется, здесь.

Джек повернулся. Его губы были плотно сжаты, взгляд казался затравленным.

Томас посмотрел на книгу и обнаружил, что его руки дрожат. Он держался весь день вплоть до этого момента, надеясь стоически вынести все, что судьба ему готовит.

Но теперь он был испуган.