Невеста Коупленда

Однажды утром Ноэль сидела на кухне, читая жизнерадостное письмо от Констанс и поедая второй ломтик свежеиспеченного хлеба, густо намазанный сливовым джемом, который доставила Джорджина Синклер, наведавшись чуть раньше.

– Вы распухнете, как мисс Синклер, если не будете ограничивать себя, – ворчала Дейнти, стирая рукавом капли пота над верхней губой. – Сперва она принесла вам ореховый пирог, потом лимонный фунтовый кекс [37], а теперь варенье из чернослива. Все из зависти, если вы меня спросите. Хочет, чтобы вы наконец сделались вроде нее!

– Тебе она не нравится только из-за ее заявления, что твой пирог с орехами гикори не достаточно поднялся и пропечен хуже, чем у нее, – развеселилась Ноэль, облизывая сладкие пальцы.

– Давайте, смейтесь. Но присматривайтесь. Бьюсь об заклад на штаны моего прадедушки, что на той неделе она опять заявится с какой-нибудь снедью. – Вытирая руки кухонным полотенцем, заткнутым за фартук спереди, Дейнти прислонилась к раковине. – Ладно, по мне так нечего беспокоиться. Никогда не видала, чтоб кто-нибудь съедал, сколько вы, и оставался таким же тощим. Кроме меня. Вы не в тягости, а?

– Ничего подобного, Дейнти Джонс! И когда ты только усвоишь, что для служанки не допустимо задавать такие личностные вопросы?

– А это часть моих обязанностей, – фыркнула Дейнти, ничуть не испугавшись выговора Ноэль. – Женщинам на сносях нужна особенная еда для сгущения крови.

Ноэль ясно предвидела надвигающуюся лекцию о питании беременных и, предотвращая угрозу, сказала:

– Дейнти, я решила устроить званый ужин. Телевея почти восстановлена, и самое время продемонстрировать результат. Что думаешь? Справишься?

Дейнти поджала губы, явно обиженная вопросом.

– Может я не из ваших воображал-дергунчиков французских поваров, но, пожалуй, кое-что смыслю в устройстве приемов!

Ноэль сдержала улыбку.

– Прекрасно. Предоставляю это тебе. Скажем, через две недели от этой субботы. Пригласим восемь пар.

Платье Ноэль было цвета внутренней поверхности морской ракушки и с серебряной вышивкой. Так или иначе, оно удивительно подходило для этой особенной ночи, посвященной Телевее, а не ее хозяйке. Погода благоприятствовала, и ветерок, залетающий в дом, приносил прохладу и аромат после ливня во второй половине дня.

Ноэль поправила один из завитков возле бровей и, поскольку часы уже пробили без четверти назначенный час, нерешительно подошла к комнате Куина и постучалась. Услышав в ответ только тишину, она открыла дверь. Лампа горит, вечерний костюм аккуратно разложен на кровати, но в спальне пусто. Гости прибудут в любой момент, а Куин еще не вернулся домой с верфи!

В бешенстве Ноэль протопала вниз по лестнице в гостиную. Ведь она специально оставила записку на его столе прошлым вечером, напоминая, что он должен быть готов к девяти часам. Неужели это чрезмерное требование, чтобы муж явился домой раньше полуночи? Как унизительно будет приветствовать первых гостей в одиночку.

Вдруг она услышала хлопок входной двери, и, выбежав, увидела, как Куин широко шагает, бормоча под нос ругательства, одной рукой дергая шейный платок, а второй расстегивая рубашку. Качая головой, Натан следовал за ним с некоторым отставанием.

Ноэль прикрыла дверь и опустилась на один из недавно обитых новой материей стульев, успокаиваясь, раз Куин дома, но все еще сердясь на него. Чтобы отвлечься, она принялась изучать отремонтированную гостиную.

Бледно-желтые сиденья и ярко-зеленые ковры напомнили ей лимонный десерт, уложенный на листочки мяты. Чтобы подчеркнуть более светлые прожилки на мраморной каминной доске, она выбрала обои с зелеными узорами того же оттенка. Получилась приятная комната, показушная, но уютная и прохладная даже в самый жаркий день.

Глаза нервно устремились повыше каминной полки. Только этим утром она наконец приняла решение, но теперь опять начала колебаться. Возможно, по этому поводу следовало посоветоваться с мужем.

Двери распахнулись, и вошел Куин, великолепный в черно-белом вечернем наряде. Его глаза тотчас же обнаружили портрет матери, затем зловеще потемнели, и пристальный взгляд уперся в жену.

Ноэль вызывающе вскинула подбородок:

– Это был ее дом, Куин. Она часть его.

Звук голосов в прихожей помешал ему ответить.

– Ноэль, вы нашли его! – воскликнула Эмили, когда она и Джулиан ступили в комнату, сопровождаемые Эдвином и его женой. – Эдвин, посмотри! Аманда вернулась.

Эдвин Дарси вгляделся в картину над камином.

– Да, это она. Вот портрет матери Куина, – объяснил он своей жене Мадлен. – Она была замечательной женщиной.

– А помните, как она помогала нам строить тот плот? – рассмеялся Джулиан.

Куин улыбнулся, и Ноэль увидела, что напряженность спала с его лица.

– Моя первая попытка конструирования лодки. Помню, ее было нелегко удержать от крена, но она получилась очень прочной.