Невеста на один день

Я вытаскиваю Поппи из-за стола и увожу в прихожую. Она с трудом поспевает, спотыкаясь на высоких каблуках. Я резко разворачиваюсь, прижимаю ее к стене и грозно нависаю над ней:

– Какого дьявола ты это устроила?!

Она скашивает глаза в сторону столовой, где гости явно прислушиваются к каждому нашему слову. Но мне все равно, я намеренно веду себя, как конченая дрянь, пока кому-то из участников этого спектакля не стало еще хуже. Она смотрит на меня предостерегающе и шепчет:

– Речь идет о свадьбе твоей сестры. Ты что, не видел, как она обрадовалась? Ты должен пойти.

– Ничего я не должен.

Я даже не пытаюсь понизить голос. Наоборот, хочу, чтобы меня все слышали. Да, это неприятно, но так будет лучше для всех, и особенно для Кейли. Я вовсе не хочу причинять ей боль, но она должна понять, что на меня рассчитывать нельзя, по крайней мере, в семейных вопросах. Я упрямо не желаю обсуждать то, что невозможно для меня.

– Коннор… – Тихий голос Поппи звучит умоляюще, и мне стоит огромного труда не поддаться на ее уговоры. Этого нельзя делать.

И нельзя допускать, чтобы неясные чувства, которые она пробуждает во мне, развились во что-либо большее. Чувства не для таких, как я.

Я пытаюсь сдержать то, что поднимается внутри меня, и подавляю то, что пробуждают во мне ее жалобные щенячьи глаза.

– Один день, – на сей раз тихо напоминаю я. – Ты будешь изображать мою невесту всего один день. Я согласился на ужин только после того, как ты влезла куда не следует.

Она вздрагивает, и я горько жалею о своих словах. Я не хотел причинить ей боль. Я знаю, что боль сейчас способна спасти ее от грядущего полного разочарования, но по какой-то причине эта боль заставляет меня свернуть с обдуманного курса:

– Черт, я не это хотел сказать.

– Ничего, я привыкла, – говорит Поппи, повесив голову, и внезапно лихая языкатая стерва исчезает, ее место занимает маленькая неуверенная девчонка.

Да что с ней такое? Что я такого сделал?

– Поппи. – Я наклоняюсь ближе, но она еще сильнее сжимается. – Поппи, посмотри на меня.

Я не осознаю, что делаю, но моя рука сама собой прикасается к ее гладкой щеке, поднимает ей подбородок, чтобы она посмотрела мне в глаза. Большим пальцем я нежно провожу по ее мягкой коже, наслаждаясь ее шелковистостью. Я произношу слова, которые говорил, наверное, всего несколько раз за последние годы:

– Извини, я не хотел тебя обидеть. Это я здесь – нежеланный гость.

Она облизывает губы и осторожно выговаривает слова:

– Коннор, ты не прав. Мне кажется, Кейли очень рада, что ты пришел, да и твоя мама тоже. И вовсе не из-за ее странной вражды с Одри и Йеном. – Она встряхивает головой, словно пытается собраться с мыслями и найти логичные доводы, но это не получается, и она просто обрушивает на меня водопад эмоций. – Я не могла стерпеть, как они говорят с тобой и о тебе. Я едва тебя знаю, ты украл мой компьютер, но даже мне понятно, что ты вовсе не такое чудовище, каким тебя пытаются представить. Или каким ты пытаешься представить себя.

Я удивлен. Нет, я потрясен до глубины души. У Поппи нет ни малейших причин защищать меня или верить в меня. Я вторгся в ее жизнь, как то самое чудовище, и украл то, ради чего она живет. Так почему она защищает меня?

Почему?

Она кажется мягкой и уязвимой, глядя на меня снизу вверх, словно ожидая, что я буду возражать. Но тут я слышу приближающиеся шаги, и какой-то порыв заставляет меня сделать то, что совсем не в моем стиле.

Я целую Поппи. И не легким вежливым поцелуем. Нет, я впиваюсь в ее губы, страстно, грубо, словно беру ее рот в плен. Словно у меня есть право ее целовать и я уже делал это сотни раз. Словно она принадлежит мне. Ее руки рефлекторно ложатся мне на грудь, и секунду я думаю, что сейчас Поппи оттолкнет меня. Ей стоило бы это сделать – я ничем не заслужил ее поцелуй. Но вместо этого она сжимает в кулачках мою рубашку, удерживая меня рядом.

Я наклоняю голову, чтобы углубить поцелуй, и прикусываю ее нижнюю губу, когда она не поддается. Поппи тихо ахает, и я проталкиваю язык в ее рот.

Не понимаю, что на меня нашло, но мне это нравится, хотя в голове громко звенят предупреждающие колокольчики. Поппи словно тает, отвечая на мою страсть без сомнений и задних мыслей. Наш языки сражаются за контроль, и я не сдаюсь.

Я хочу ее, я хочу эту огненную женщину так, что между ног у меня все каменеет от желания. Я еще сильнее вжимаюсь в ее тело, вдавливаю Поппи в стену. Ее руки обнимают мою шею, она приподнимает ногу и прижимает к моему бедру, и я ощущаю исходящий от нее жар сквозь брюки.

Боже правый, она тоже хочет меня! После всего, что она видела… Поппи хочет меня. Я с силой сжимаю ее бедро ладонью и ловлю ее стоны губами. Мне хочется, чтобы эта страсть не угасала.

Где-то совсем рядом покашливают. Это Йен.

Поппи испуганно вздрагивает, ее губы отрываются от моих, и мне внезапно страшно хочется как следует врезать кузену в нос за то, что он помешал.