Невеста палача

Впереди простиралось обширное болото, усеянное бугорками торфа и перегноя из растений. Кое-где пробивались ростки калужницы, обещавшие в назначенное время зацвести обильными цветами. Застоявшуюся воду, лужи, покрывал тонкий слой ряски, выделявшейся на мрачноватой местности изумрудными красками. Немногочисленные, полусгнившие стволы деревьев торчали из воды, чернея, навивая неприятные мысли. Бурыми, темно-зелеными пятнами по влажной земле расползался короткий пушистый мох, усеянный крохотными комочками почвы. Прячась, между ними туда-сюда сновали моховые, лазовики, которых Князь быстро приметил. Эти маленькие духи-помощники выбирали лучшие места для наблюдения за чужаками, явившимися на их болото. Несмотря на то, что в провожатых у тех был леший, малыши, похожие на миниатюрных пухлых человечков, со свиными пяточками вместо носов, и свиными ушками, обряженные в лиственные одежки, все же опасались незнакомцев.

— Полно шуршать, да шастать, — заворчал леший, обращаясь к маленьким духам, — не нужно страшиться, покажитесь… помогите мне.

Медленно, с опаской, перемигиваясь, подергивая крохотными пятачками, моховые высунули из укрытий любопытные мордочки, шмыгнули в сторону от земляных бугорков и, кучкуясь, приблизились к старцу. Блестя черными глазками пуговками, внимательней поглядели на Дарину, вызвавшей нешуточное любопытство.

— Ближе, ближе, — заворчал леший, недовольный колебаниями моховичков. — По нраву? — указал он на девушку.

Легкий писк, покачивание головок, похлопывание в крохотные ладошки. Малыши выказали симпатию.

— Значица ступайте, по болоту да по лесу пошастайте, сыщите златый мох. Да чтоб по живой силе со светом девы схож был. Ясно?

Махонькие духи попискивая зашушукались, согласно закивали, боязливо подкрались к избраннице Князя, чтобы потрогать подол ее платья. Быстрыми движение крохотных ручонок, малыши через ткань выхватывали крупицы живой энергии девушки, попутно вздрагивая, охая, и тут же уносясь прочь на обширное болото.

— Видать дюже ты лазовичкам-то по нраву пришлась, — растянулся в улыбке леший, — ишь зашустрили-то как!

— Такие крохотные, — пролепетала девушка, — лазовики?

— Агась, моховички, лазовички.

— И что же им так сильно приглянулось? — насторожился колдун.

— Свет, — пожал плечами хозяин леса, — свет живой, которым лучится дева.

Константин промолчал, в очередной раз пожалев о несдержанности, украдкой жестом, так чтобы не видела Дарина, намекнул лешему, чтоб не болтал лишнего. Старичок едва слышно хмыкнул. Сначала спрашивают, потом говорить запрещают! Странный народец! Сделал вид, будто ничего не заметил, мысленно подшучивая над старым другом, принялся тараторить:

— Тяперячи подождать надо, пока помощнички мои златый мох сыщут. В сие время тяжко с этим стáнитца. Аука нибось за зиму все в избу свою перетаскал. Пока нынче нового нарастет… Ему ж златый мох унше подшерстка, потому как колдовская сила растеньица на ауку деяний не имеет, а теплом с лихвой одаривает. Зимой-то ему не спитца, в избе отогреется, потом все по лесу бродит, да по болоту. Я его в последний раз еще осенью видывал, он тогда совсем толстый был, щеки такие, будто орехов за них напихал. Лапу медвежью раздобыть желал, старая у него совсем поистрепалась. Он же лапу заместо помела в избе приспособил.

— Было дело, встречал как-то этого проказника, — заметил Князь, вспомнив, как случайно в далеком прошлом столкнулся с аукой в этом же бору, — он тогда еще меня напугать пытался, смешно фыркал…

— До этого дела он охоч пуще меня, — засмеялся леший.

— Возвращаются! — внезапно крикнула Дарина, заметив малышей-духов, перепрыгивающих с одного островка торфа на другой.

— Ох и шустрые, — удивился леший, покачал головой, — не ожидал, право, не ожидал.

Действительно, крохотные моховые, лазовики, обнаружившие чистую, добрую энергию девушки, с восторгом торопились поднести ей в дар златый мох. Желание угодить светлой душе, напрочь лишило их страха, погнало к избе ауки. Повытаскивав из щелей колдовское растение, существа теперь неслись во весь опор обратно, быстро переставляя махонькие ножки, попискивая, задирая ручонки к небу, показывая, чем те заняты.

Подскочив к избраннице Князя, они принялись с благоговением укладывать подношения у ее ног. Оставив дары, кланялись, пятились назад, вздыхая, с восхищением поглядывая на девушку, не торопившуюся поднимать мох.

Дарина с нескрываемым любопытством наблюдала за маленькими духами, умиляясь проворности крохотных созданий. Не сдержавшись, она вдруг присела, улыбнулась:

— Благодарю!

Маховые, лазовики удивленно воззрились на девушку, схватились ручонками за пухлые розовые щечки, закачали махонькими головушками, попутно охая, прищелкивая язычками.

— Что происходит? Что-то не так? — растерялась юная особа.

— Все в порядке, — успокоил спутницу Константин, — просто крохи удивились.

— Чему?

— Доброму слову, — вмешавшись, пояснил леший.