Невеста по наследству

— Фаддей, я пришла! — торопливо прошептала девушка. Ее голос дрожал от волнения, а глаза в темноте казались неестественно огромными и глубокими. — Не прогоняй меня…

Он молча бросился ей навстречу, принял ее слегка дрожащие ладони в свои…И весь мир перестал существовать для них, взорвавшись радужными всполохами и подарив ни с чем несравнимую радость обладания друг другом. С пересохшими от страсти губами он вновь и вновь шептал ей слова, о которых и не помышлял, когда запрыгивал на подножку кареты, увозившей его невесту в неизвестные дали. Сергей нежно поглаживал упругую грудь, удивляясь необыкновенной шелковистости ее кожи, целовал ее высокую шею и плоский живот, исследовал языком ее чудесное гибкое тело, и, если Настя вдруг сжималась от смущения, он вновь припадал к ее губам и покрывал их сумасшедшими поцелуями. И Настя тотчас же обнимала его за шею, ласково шептала его имя. И хотя душа Сергея разрывалась на части от дурных предчувствий, он вновь любил ее, и она любила его. И до самого утра, с безрассудством людей, живущих последний день на земле, они не могли насытиться друг другом. И, только когда стало светлеть небо за окном и запел первый петух, Настя свернулась калачиком под боком у любимого и заснула сладким безмятежным сном усталого, но счастливого человека, уверенного, что все теперь будет хорошо, ведь все ее сокровенные мечты уже исполнились.

Сергей лежал рядом, его рука обнимала горячее от ласк тело любимой, уже не невесты, уже жены, пусть и не венчанной, но самой любимой и желанной для него женщины. Его единственной и неповторимой женщины, из-за которой он готов вытерпеть и унижения, и оскорбления, и обвинения во всех смертных грехах, но ни за что и никому ее не отдаст! Он ласково поцеловал Настю в щеку, убрал с ее лица растрепавшуюся прядку волос, печально улыбнулся и тоже уснул.

Глава 22

Глафира Дончак-Яровская и Дарья Пискунова с противоположной стороны Дворянской улицы с нескрываемым изумлением наблюдали за сценой прощания, развернувшейся на крыльце гостиницы. Глафира и в этот раз оказалась на высоте, предотвратив нечаянную встречу с Фелицией Лубянской, выплывшей в своем сногсшибательном наряде из дверей гостиницы как раз в тот момент, когда обе дамы собирались пересечь улицу. Широко раскинув руки, она остановила подругу. И, приложив палец к губам, сердито шикнула на нее, когда Дарья поинтересовалась, чем вызвана столь стремительная остановка.

Но тут верная сподвижница уже и сама заметила даму в пестрых одеждах и, дважды перекрестившись, прошептала:

— О господи! Каким ветром ее сюда занесло?

— Понятия не имею! — сердито заявила Глафира. — Неужели она пронюхала о скандале?

— Это невозможно! — Дарья всплеснула руками. — Кроме нас, никто не знает о побеге Насти с графом Ратмановым.

— В том-то и дело! — Глафира задумчиво проследила за каретой, увозящей Лубянскую, и вдруг скомандовала:

— За мной!

И обе дамы, подобрав юбки, помчались к экипажу Дончак-Яровской. Через некоторое время они нагнали заинтересовавшую их легкую карету, которая неспешно миновала две улицы и остановилась у парадного подъезда трехэтажного каменного дома. Навстречу карете выскочил молодой человек в темной ливрее и, согнувшись в низком поклоне, приветствовал появление Фелиции Лубянской.

Глафира проводила ее по-прежнему задумчивым взглядом, наморщила глубокомысленно лоб и изрекла:

— Возможно, это рука судьбы! Фелиция всегда появляется в тот момент, когда вот-вот грянет гром. Только сейчас я поняла, какая это удача, что она оказалась здесь не раньше и не позже. И теперь младшему Ратманову встречи с ней вряд ли удастся избежать, конечно, если он здесь появится. И я думаю, это произойдет в присутствии его дорогой невесты! Интересно будет наблюдать, как поведут себя обе семейки, если Настя узнает, что имя Фелиции самым недвусмысленным образом связано с братьями Ратмановыми, и в первую очередь с ее женихом.

— Да, — зачарованно прошептала Дарья, — действительно, очень странно, что эта девица ни с того ни с сего приезжает в Самару, — она преданно посмотрела на Глафиру. — И куда мы теперь направляемся?

Глафира улыбнулась.

— Полагаю, мы должны присоединиться к Ольге и поддержать нашу добрую подругу в трудные для нее минуты жизни.

— Ну, вот, ангелы небесные, это и есть лучшая городская гостиница, — Дмитрий Алексеевич натянул поводья, и коляска остановилась в нескольких шагах от гостиничного крыльца. — Тут вы без труда снимите себе номер, — он улыбнулся. — Приветствую ваше решение остановиться здесь на пару-другую дней. После того, как обвенчаетесь, вам никакая погоня не будет страшна. Побудьте друг с другом, пока никто над душой не стоит! И пароходы за это время не перестанут по Волге ходить, и Казань, как стояла на своем месте, так и будет стоять, никуда от вас не убежит!

— Огромное вам спасибо, Дмитрий Алексеевич! — Сергей обнял старика, потом склонился к руке Марии Егоровны и поцеловал ее. — Вы самая замечательная из всех женщин, которых я когда-либо знал!

Мария Егоровна погрозила ему пальцем.