Невеста посреди ночи

— Клянусь, — заверил Стракс, и ее душевная боль усилилась. Больше всего на свете Мара хотела верить, но не могла. Не могла верить в преданность, от которой у него хрип голос, и суровело выражение глаз.

Едва судья закончил плести, как Мара свободной рукой поднесла кинжал к мускулистому горлу Стракса и вжала острие в единственное, как ей казалось, мягкое место — то, где бился пульс.

— Если после клятвы ты скажешь что-нибудь, кроме приказа освободить меня, эти слова станут твоими последними.

— Думаешь, я прикажу тебе лечь на спину и раздвинуть ноги? Прикажу кончать на каждом толчке моего члена? — прищурившись, Стракс медленно покачал головой, не заботясь, что от его движения из-под острия вытекла капля крови. — Мне не нужно никакое волшебство, чтобы ублажить свою женщину, Мара. Удовольствие, которое я тебе доставлю, не будет иллюзией.

От его описания у нее под кожей вспыхнуло пламя. Тем не мене, Мара все равно не могла поверить ему.

— Я ничего от тебя не хочу, кроме свободы, — пылко заявила она. — Начинай, — рявкнула Мара судье, злясь еще и потому, что из-за Стракса сама стала лгуньей.

— Но… — заикнулся судья, — …у нас…нет свидетелей…

Стракс пнул ведро. Оно упало, и из него выкатилась голова Тадуса, отскочившая от железных прутьев. Прокатившись по полу, она остановилась, глядя перед собой безжизненными глазами, залитыми желтыми слезами.

— Свидетелем будет ваш король собственной персоной. Начинай.

Побледнев от страха, судья взял оба конца ленты.

— Ох, невеста… как вас зовут?

— Леди Марасерит Ик-Терин Аремондская.

— Согласны ли вы, леди Марасерит Ик-Терин Аремондская, посвятить себя этому мужчине и стать ему верной женой?

— Да, — пообещала Мара, крепче сжав кинжал и готовясь перерезать Страксу глотку.

— И вы…

— Стракс, — хрипло представился он. — Хранитель священной клятвы, сын клана Клыка Мертвых земель. Клянусь посвятить себя этой женщине и стать ей верным мужем.

— Теперь вы связаны, — заявил судья, скрепив концы ленты. — После поцелуя, подтверждающего ваши клятвы, вы станете мужем и женой.

Мара замерла с правой рукой, привязанной к левой руке Стракса, держа лезвие у его горла. Медленно отодвинув кинжал, она позволила Страксу склонить голову, не переставая прижимать острие к его коже. Когда он ухватил Мару за подбородок и запрокинул ей голову, она прерывисто вдохнула. Стракс смотрел на нее опаляющим взглядом, темным, горячим и вызывавшим ответную реакцию.

Мара закрыла глаза, но не смогла унять ни бешеное биение сердца, эхом отзывавшееся в ушах, ни ощущения, вызванные нежным захватом Стракса и его теплыми выдохами. Он уверенно прижался к ее губам, чего вполне хватило бы на церемонии, где даже легкое соприкосновение считалось поцелуем. Тем не менее, Стракс не отстранился. Наоборот, придвинулся ближе. Удерживая Мару за затылок, он пробовал и дразнил. Она разомкнула губы, конечно же, чтобы напомнить ему о последствиях в случае предательства. Но не успела Мара заговорить, как их языки соприкоснулись, и ее захлестнули дикие сладкие эмоции. Жажда большего. Не только поцелуев, но и прикосновений. Стракс дотрагивался до нее так, будто любил.

Но как она могла поверить ему? Как?

Несмотря на жжение в глазах и заходящееся сердце, Мара отвернулась. Но отстраниться не смогла. Он все еще удерживал ее за затылок, да и свадебная лента должна была связывать их до рассвета.

— Теперь освободи меня, — прошептала Мара. — Иначе я тебя убью.

— Ты уже свободна…жена, — хрипло прошептал Стракс ей на ухо.

Она в изумлении коснулась шеи оплетенными пальцами, конечно же, подняв и его руку тоже. Ошейника не было. Мара даже не почувствовала, как Стракс снял его во время поцелуя. Теперь ужасная штуковина лежала у ее ног, став бесполезной изогнутой проволокой.

Мара вопросительно посмотрела на своего новоиспеченного мужа и увидела его волевой профиль.

— В качестве платы возьми золотую монету из кошелька мертвого капитана, — обратился Стракс к судье и, резко развернув ее, подхватил на руки, прижав к широкой груди. Мара пораженно ахнула. — Давай попытаемся еще раз.

Он хотел увести ее. Стракс перенес ее через порог, и она задержала дыхание. Конечно же, ошейник больше не мог задушить Мару, потому что его на ней попросту не было.

Стракс беспрепятственно вынес ее из аукционного дома, одной сильной рукой держа под колени, второй под спину. Мара не требовала поставить ее на ноги, иначе из-за ленты одному из них пришлось бы идти вперед спиной.

Она не удостоила взглядом тела, мимо которых они проходили — трупы охранников, усеивавшие пол. Мара смотрела только на Стракса. Даже пожелай она заговорить, не смогла бы из-за разлившейся в груди странной и теплой надежды.

Стракс приехал в Винтермер, чтобы спасти Мару. Ради нее убил колдуна. Освободил ее. Возможно, он помог бы ей победить. Вдруг Мара действительно могла доверять ему?

Ничего в мире она не хотела сильнее.

В городе творилась суматоха. Горожане подняли бунт. Убив тирана, Стракс освободил не только Мару.