Невеста повелителя степей

Мир, который я любила, исчезнет, ведь некому будет его спасти.

А потом пришел тот, для кого билось мое сердце.

– Раэза! – Линар опустился на колени, осторожно отвел в сторону ткань и тихо выругался. – Я здесь, я с тобой, – успокаивая больше себя, чем меня, бормотал он. – Степь не допустит, чтобы я тебя потерял.

Сознание уплывало. Хотелось закрыть глаза и расслабиться, отдаваясь тьме и боли, которые манили, убаюкивая и утешая.

– Я люблю тебя, – закрыла глаза, потому что сил смотреть на солнечный свет больше не было.

– Раэза!

Я думала, что умру. Я почти поверила в это. А потом все изменилось. Словно я пыталась взлететь, а кто-то тянул меня обратно, не давал покинуть эту землю и соединиться с предками в небесных чертогах. Боль все нарастала, вытесняя все иные чувства. Странная, чужая боль, которой не могло быть, если только…

– Все хорошо, все будет хорошо, – успокаивал меня Линар, а я не могла сказать ему, что нет, все очень плохо.

Степь решила подшутить в последний раз. Мой муж спас меня, вылечил от ран, но случайно вызвал то, чему еще рано было случаться. Да, я понимала, что до конца срока оставалось совсем мало времени, но никогда не думала, что роды застигнут меня врасплох где-то посреди степи. И вот теперь страха не было. Даже черный огонь не пугал, словно в единый миг он стал тем, что давало мне силы.

Сильный и смелый воин справился. Он был не один, но вся его маленькая армия, которую Линар собрал, чтобы спасать меня, не могла помочь даже советом. И все же, он родился. Крохотный, увидивший солнечный свет раньше срока, в диких условиях, наш маленький воин.

И в тот же миг, как над степью пронесся его первый крик, черный огонь погас.

– Риангар, – улыбнулся Линар под восторженные вопли своих воинов. – Вот он – повелитель степей.

А у меня не было сил даже сказать, что я хотела дать сыну иное имя.

Сейчас это казалось таким далеким, почти ненастоящим. Тем более, что с тех пор минуло уже двенадцать лет. Нельзя сказать точно из-за чего, но все эти годы степь была благосклонна к нам. Черный огонь ушел и вернулся только несколько дней назад, когда к его приходу уже все было готово. Мы нашли поле жарцвета, которое прятал Ориной. Я удивилась, но растила цветы та самая Нараза, что служила в гареме хаста. Степь все же говорила с безумцем и показала ему ту, что смогла бы помочь. Старая служка не только сама спаслась из Турайры до удара огня, но и сумела вывести многих девушек из гарема, тех, что еще хотели жить. Меня она ни в чем не винила, а однажды, почти год спустя, увидев с маленьким Риангаром на руках, подошла и сказала спасибо за то, что я спасла ее. Тогда мне показалось это странным, но много позже я поняла, что если бы не выкрала жарцвет, то Ориной не стал бы сажать его сам, а значит, и старая женщина ему бы не понадобилась и погибла в стане вместе с остальными.

– Время пришло.

Я вздрогнула. Воспоминания затянули так далеко, что пришлось глубоко вздохнуть, чтобы прогнать плохие мысли.

– Ты уверена, Заата, что все получится?

– Да.

Знающая Айхонары протянула мне завернутый в красную ткань нож.

– Отец! – вскрикнул Риангар и тут же замолчал, почувствовав себя неловко. Он уже взрослый, настоящий воин, и не может проявлять минутную слабость.

Линар быстрым шагом подошел ко мне и обнял, проведя рукой по животу, будто проверяя, как там его младший сын.

– Все готовы?

– Да, – кивнула Заата. – Ждали только тебя, хаст.

– Я тоже готов, – кивнул сын.

Над горизонтом уже вспыхивали кровавые молнии. Сегодня черный огонь должен был ударить прямо в поле жарцвета. И это единственная возможность сделать все, как надо.

– Все будет хорошо, – я могла только скупо улыбнуться, теперь от меня ничего не зависело.

Заата затянула песню, слов которой я не могла разобрать. Но постепенно к ее голосу начали присоединяться и другие. Тихие, но уверенные. Голоса тех, кто уже ушел из степи.

Риангар сжал губы. Он был готов исполнить то, что чего рожден. Знающая развернула тряпку и протянула ему нож рукоятью вперед. Риангар взял его и поднял левую руку ладонью вверх, стиснул посильнее зубы и резко, не откладывая, резанул по ней ножом.

Я вздрогнула, но мой сын был сильнее, смелее и лучше, чем я когда-то. Он молча перевернул руку, и алые капли начали падать на растущие плотным ковром цветы.

Много раз я представляла, как это будет происходить. Гадала, сможем ли мы остановить черный огонь или все это лишь привиделось нам в дурном сне, и мир не изменить.

Там, вдалеке, небесный огонь проронил первые капли на землю, заставив ее стонать и дрожать. А здесь – кровь севера и юга смешалась, чтобы напитать своей силой цветы, горящие огнем истинной степи. Тот бутон, на который упала первая капля крови моего сына, вдруг распустился, и из его центра, прямо из золотого венчика, вдруг полилось сияние. Оно было теплым, как огонь костра в северном доме моего мужа. Оно было ласковым, как материнские объятия. Оно дарило надежду на то, что мы справимся, что все получится, и у степи будет шанс на новую жизнь.