Невеста (СИ)

В Польше рубли уже были не в ходу, впрочем, эту страну мы почти целиком проспали, а под утро встали в очередь на пограничном пункте у границы Германии. Я сразу обратила внимание, что, в отличие от Белоруссии и Польши, немецкие туалеты были бесплатными, и это внушило мне уважение. В самом деле, от страны, которая считает выше своего достоинства взимать побор за отправление естественной нужды, пристало ждать чего–то хорошего.

Но на память пришел старина Филипп Котлер, и я сообразила, что экономически просто невыгодно платить немецкую зарплату кассиру туалета, в то время как в более бедных странах доход от сортиров с лихвой перекрывает нищее жалование кассира. Сними розовые очки, дурочка, сказала я себе, все решает простой расчет, и немцы такие же люди, как остальные.

В книгах и по телевизору нередко рассказывают о Германии, и поэтому вам вряд ли будет интересно, если я буду утомлять ваше внимание описаниями широких автобанов, аккуратных городков с игрушечными кирхами, чистотой и порядком на заправках и в отелях.

Первым городом, в котором мы остановились, был Брауншвейг, потом Нюрнберг, и, наконец, на дорожных указателях возник Мюнхен, конечная точка нашего маршрута. В столице Баварии нам предстояло затеряться в толпе, и далее автобус должен был везти туристов, от которых осталось едва ли две трети, на какой–то известный курорт в горах. Не только мы одни покинули нашу группу, многие уже затерялись в Швабии, и наверняка многие отстанут в Мюнхене. Это не вызывало удивления руководителя группы, и я поняла, что в каждую поездку попадают, наряду с нормальными туристами, люди, которые едут на заработки. Не только наши коллеги, но и нянечки, домработницы, посудомойки, сезонные рабочие, — всех принимала и оплачивала Германия, чтобы собственные ее дети не занимались простым тяжелым трудом. Впрочем, это были и остаются проблемы всех развитых стран, а мы встретились на площади перед ратушей с широкоплечим парнем по имени Вальтер, и он отвез нас в пансион, где нам предстояло провести ближайшие полгода, предусмотренные контрактом.

Вальтер с явным акцентом говорил на немецком, но русский оказался тоже не родным для него, поскольку происходил он из Латвии, и был стопроцентным латышом.

В чистеньком пансионе мы познакомились с двумя девушками из Риги, потом выспались, а вечером следующего дня нас привезли в пуф — маленькую квартирку, до боли похожую на московский салон своей атмосферой и предназначением. Принципиальной разницей было лишь то, что здесь душ был в каждой комнате, а не в коридоре, как в Москве.

Знакомыми до тошноты оказались и разговоры проституток, обсуждавших бандитские дела и клиентов — проклятое дежа вю не собиралось отпускать меня и здесь. Более того, выяснилось, что наши хозяева, прибалтийские сутенеры, боятся всего куда как больше, чем «Сатурн», о котором, по правде, я и не скажу, будто бы он чего–то боялся. В Германии существовало множество бригад, промышлявших рэкетом, и добычу свою они искали среди нелегальных бизнесов, таких, как наш. Эти бригады и слухи о них не давали нам покоя чуть ли не ежедневно, а иногда мы запирали двери и часами не работали, потому что охранник снизу предупреждал, что в округе мелькнул кто–то из людей Аскера, Черепа или Магомета. Это все были прозвища бандитских главарей, которые занимались угонами машин и разбойничали среди нелегалов, боясь попасться в поле зрения бундесполиции.

Вот представьте, что вокруг спокойненько себе процветали сытые бюргеры, не задумываясь о том, что на самом дне их распрекрасного общества существует клоака, набитая бесправными нелегалами, а внутри этой клоаки рыщут гнусные хищники, и каждый день там происходит борьба за выживание. Ну, а как бы вы отнеслись, если бы вам красочно рассказали о помойке с крысами, на которую вывозят мусор из вашего дома? Вы предпочтете о ней не вспоминать, и будете правы. Так же, примерно, вели себя и немцы. Я сужу по разговорам с клиентами, которые были буквально наивными детьми, расспрашивая нас про работу и про условия, в которых мы живем.

В нескольких дурацких книжках я читала, что русские мафиози расправлялись с добрыми Альбертами и Фрицами, которые хотели помочь несчастным проституткам, что сутенеры, стреляя направо и налево, отбивали своих рабынь у благородных заступников, и прочую чушь в этом роде. Я вновь рискую не угодить вашим ожиданиям, но в Германии я не встречала ни одного вооруженного сутенера, а Ганс или Фриц, хоть бы они и были нищими безработными, вызывали у этих самых сутенеров неподдельный страх. Дело в том, что полноправные немцы могли одним телефонным звонком в полицию расправиться с любым нелегалом и закрыть, как вредный для общества, любой бордель.