Невеста Смерти

Коридор был темным. Я даже не была уверена, что это действительно коридор, а не ниша, поэтому продвигалась медленно, держась руками за стену и осторожно ощупывая ногой место впереди, прежде чем на него наступить. От холодного камня руки немели, но я не обращала на это внимания, убеждая себя, что скоро вернусь к себе и там отогреюсь у камина.

Внезапно впереди вспыхнул свет. Тусклый, но после кромешной темноты я, благодаря ему, увидела все потрясающе отчетливо: узкий коридор, низкий потолок, надежный пол впереди. Я почти побежала к его источнику, и с удивлением обнаружила небольшое застекленное окошко, за которым оказалась уже знакомая мне комната. Это была та самая небольшая гостиная, в которой мы с шедом Фолкнором разговаривали по душам буквально позавчера.

Сам шед тоже находился за стеклом. Он уже снял мантию, сюртук и верхние пуговицы рубашки были расстегнуты. Он выглядел очень уставшим, но, очевидно, еще не ложился, а только пришел в свои комнаты. Я не сразу поняла, что смотрю на него сквозь зеркало, у которого в его гостиной стояли стаканы и бутылки с водой и каким-то мерзким коричневым напитком. Шед как раз подошел к столику и налил себе треть стакана.

Я торопливо замолотила в окошко то кулаком, то ладонью и закричала:

— Шед Фолкнор! Вы меня слышите? Это я, Нея! Пожалуйста, помогите мне!

Но он меня не услышал, даже в лице не переменился. Сделал пару глотков, стоя у столика, устало потер рукой лоб. Потом поставил на стол стакан и стянул с себя сюртук.

Я в отчаянии всплеснула руками. Что же делать? Как мне до него достучаться? Фолкнор уже потянулся к пуговицам рубашки, когда я вспомнила про револьвер в моем кармане. Я достала его и попыталась постучать по стеклу, которое оказалось неожиданно прочным, металлической рукояткой. На этот раз звук получился более громким.

Фолкнор замер, нахмурился и озадаченно повертел головой, пытаясь понять, откуда идет звук. Я постучала снова, но это ему не помогло. А потом он вдруг недовольно закатил глаза, подошел к двери и распахнул ее.

— Мама? Что так поздно? Я думал, ты давно спишь.

Я оторопела от того, насколько хорошо мне оказалось слышно то, что произносилось в его комнате. Похоже, этот потайной ход был спроектирован для того, чтобы шпионить за обителями замка. Интересно, сколько еще здесь таких «окошек»?

— Я ждала, когда ты изволишь явиться в свои комнаты, — недовольно процедила госпожа Фолкнор, без приглашения проходя в гостиную.

Шед обреченно вздохнул и закрыл за ней дверь.

— Было много работы. Ты знаешь, в районе Окдора бушует эпидемия, нужны сильные зелья. Боюсь, завтра большую часть дня тоже придется провести в лаборатории.

— Конечно. Особенно если тратить половину вечера на глупые авантюры в компании этой южной девчонки.

Моя рука с револьвером медленно опустилась вниз, когда я поняла, что речь сейчас пойдет обо мне. Я понимала, что подслушивать такие разговоры нехорошо, но не могла удержаться. Может быть, я смогу понять, чем так не угодила будущей свекрови?

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, мама, — холодно отозвался шед, проходя от двери к зеркалу и забирая свой стакан, в котором еще оставалось достаточно напитка.

Госпожа Фолкнор осталась стоять на месте, почти посередине комнаты, скрестив руки на груди и сверля сына взглядом.

— А я не понимаю, какую игру затеял ты. У нас насчет этой девчонки были вполне определенные планы. Ты женишься на ней, она рожает тебе ребенка, после чего мы от нее избавляемся, пока южные жрецы не почувствовали себя тут хозяевами. Глупые засады в темных комнатах с залезанием в шкаф в этот план не вписываются!

Я почувствовала, как внутри все немеет. Револьвер наверняка упал бы на пол, если бы до этого я не опустила руку с ним в карман. Я попятилась назад, но тут же уперлась в стену и даже не ощутила ее холода. Взгляд словно приклеился к лицу Фолкнора, который слегка поморщился, услышав слова матери.

— Это был твой план, мама, — тихо ответил он. — Я на него не соглашался.

— Но ты не спорил.

— На споры уходит много времени и сил, они бесполезны. Ты и так прекрасно знаешь, что я не люблю бессмысленного насилия.

— Но ты согласился, что южный жрец использует дочь, надеясь стать здесь хозяином.

— Это было очевидно, да, — на этот раз не стал перечить шед. — И когда она высказала желание приехать сюда, я был уверен, что она с отцом заодно. Но теперь я знаю ее лучше. Она здесь ни при чем. Ее используют вслепую. Она просто пешка в их игре, которой не жалко пожертвовать, разменная монета.

— Вот этого я и боялась, — госпожа Фолкнор сокрушенно покачала головой. — Ты привязался к ней. И тебе стало ее жалко. Поэтому я не хотела, чтобы ты морочил всем голову со своим трауром. Надо было жениться сразу. Она бы уже ждала твоего ребенка.