Елизавета Соболянская

Невеста Темного

Пролог

Он вошел в комнату, и помещение сразу сузилось, уменьшилось в размерах. Подошел к постели, глянул пронзительными черными глазами и скомандовал:

— Откиньте одеяло.

Я медленно, дрожащими руками отвернула край, но огромный квадрат стеганой ткани птичкой слетел на пол от одного рывка.

— Поднимите сорочку до талии, — голос ровный и спокойный, но у меня задрожали ноги.

Медленно потянула тонкую ткань выше.

— Раздвиньте ноги.

Выполнила и этот приказ, а потом закрыла глаза, чувствуя, как краска заливает лицо. Шелест ткани, скрип деревянной рамы, и на миг я запаниковала, думая, что сейчас мужчина просто раздавит меня своим весом. Нет, он прикасался ко мне только в одном месте. Там. Подождав полминуты, я открыла глаза. Меня касались руками, прямо у руки Темного лорда висел флакончик для притираний, в холодном воздухе разливался аромат лаванды.

Несколько довольно приятных движений и боль! Такая, что я не удержалась и вскрикнула. Темный Властелин не остановился. Больно, больно, больно…

— Все, — лицо мужчины исказилось, он встал, свел мои ноги, положил под колени подушку, укрыл одеялом: — полчаса лежите, не двигаясь, потом пришлю горничную помочь Вам.

Развернулся и вышел.

Глава 1

Мне было лет семь, когда в наш огромный запущенный дом приехала блестящая черная карета. Фил, старший брат прятался рядом со мной на балюстраде. Он восторженно присвистнул и повис на перилах:

— Смотри, Летка! Смотри! Черное дерево, чайанский лак, гагаты… А кони, какие кони! — он почти стонал. Филлип был известным лошадником в нашей семейке и теперь он взахлеб перечислял мне стати коней, а я, не отрываясь, смотрела на того, кто выходил из кареты.

Какой высокий мужчина! Просто невероятно! Его плащ казался куском тьмы, а наши рослые деревенские лакеи выглядели просто сутулыми мальчишками рядом с его статной фигурой. От одного его вида по коже бежали мурашки. Величественная фигура, гордая осанка и сила. Огромная сила, которая ощущалась даже на расстоянии.

Не слушая восторгов брата, я смотрела на незнакомца с удивлением и опасением. Точно так я смотрела на стеклянный сосуд, который мне однажды позволили донести до стола. Он был прекрасен и пугал своим совершенством.

Отец и мама, похоже, не знали о приезде гостя, потому что не вышли ему навстречу, да и нас детей никто не отлавливал по закоулкам, чтобы отмыть и переодеть. Значит, гость был не званным, но очень важным. Я немного нахмурилась, разглядывая мужчину, и тут за спиной завизжала Селена:

— Я вас нашла! Фил, Летти, теперь вы водите!

Я только плечом дернула, не желая отвлекаться от созерцания невиданного прежде великолепия, а Фил еще больше подался вперед, рассматривая затанцевавших от резкого звука коней. Незнакомец поднял голову и смерил нас тяжелым взглядом. Селена сразу замолчала, прижав ладонь ко рту, на ее огромных голубых глазах вскипели слезы. Фил замер, таращась на мужчину, как удав на кролика, и только я, вскинув подбородок, посмотрела ему в лицо. Увы, он был в маске, но мое упрямство отметил — легонько кивнул и вошел в дом следом за дворецким.

На галерее гостя встретила мама, коротко поклонилась, а через минуту к ним присоединился отец. Мужчины заперлись в кабинете, старый Рейханн понес туда серебряный поднос с бутылкой лучшего папиного бренди. Я с завистью облизнулась на блюдце с крупным черным изюмом и небольшую сахарницу, полную кусочков желтоватого колотого сахара. Придумать, как пробраться в кабинет и утащить немного сладостей, мне не удалось — выловили горничные и принялись нас умывать, причёсывать наряжать.

Примерно через час я, мама и сестры чинно сидели в гостиной, делая вид, что рукодельничаем под чтение единственной в поместье книги сказок. Братьев увел на конюшню Филипп, обещая показать лучших коней в истории нашего дома.

Рукоделием я никогда не увлекалась и потому скоро начала зевать, слушая довольно монотонное чтение Урсулы. Дверь распахнулась неожиданно. Плакса Селена сразу зарыдала, Урсула сделала строгое лицо и отложила книгу, а самая красивая среди нас — Элла — вскочила, улыбнулась, в один миг расправив локоны и оборки парадного фартучка.

В комнату вошел отец, а следом за ним — мужчина в черном камзоле и черной маске. Пока папа переминался у двери, не зная, что сказать, незнакомец обвел нас пристальным взглядом. Мне показалось, что он оценил каждую из нас. Его губы кривились в усмешке, в глазах презрение мешалось с жалостью. Конечно, он заметил, что в комнате сыро, огонь едва теплится, а обивка мебели выцвела и поблекла. Наши самые нарядные платья были перешиты из маминых девичьих туалетов, и хотя ткань была еще крепкой, невозможно было не заметить ее потертость и старомодный рисунок.

— Милорд, — скрадывая неловкость, мама встала и сделала книксен, мои сестры повторили за ней, только я осталась сидеть, глядя мужчине в глаза.

— Леди Изабелла, рад видеть Вас в добром здравии…