Невеста Темного

— Иду, — скрипучий голос стих, зато раздался топот ног, и в солнечный круг ступила… женщина.

Четыре ноги. Четыре руки с когтистыми пальчиками. Черные волосы, уложенные в странную прическу и огромные прозрачные глаза, похожие на капли воды.

— Миледи, позвольте Вам представить госпожу Паулину, паучью королеву. Лучшую ткачиху и портниху Темных земель.

Паулина рассматривала меня, а я изучала ее платье. С виду совершенно простое — матовый шелк, несколько небрежно нашитых хрустальных капель, широкие рукава и драгоценный пояс, подчеркивающий крой.

— Если то, что на Вас — Ваша работа, восторженно произнесла я, то полагаю, Вы — лучшая ткачиха и портниха в мире!

Глаза Паулины одобрительно сверкнули, а я припомнила разговоры с мамой, дополнила:

— Я никогда не видела такой удивительной ткани. Плотной и гладкой, прекрасной самой по себе. И никогда не видела столь лаконичного кроя, не умаляющего достоинств этой безупречной материи.

Две ладошки госпожи Паулины зааплодировали, а две другие прижались к сердцу:

— Вот, Зисса, учись! Наша леди воспитана лучше любой королевы, хотя одевал ее косорукий маньяк, не ведающий, что у женщин есть фигура.

Я осмотрела свое простое платье, в котором спустилась к ужину и призналась:

— Этот наряд заказывала моя матушка, а шил, действительно, деревенский портной. Для работы в саду оно вполне подходит.

— Если Вам угодно носить половые тряпки в саду, — сморщила нос Паулина, — это Ваше право, но на балу Вы будете представлять не только Темные земли, но и своего супруга…

— Поэтому я должна выглядеть наилучшим образом, — подхватила я. — Готова полностью довериться Вашему вкусу, госпожа Паулина.

Вздохнув, паучиха пригласила меня снять мерки, покрутила в столбе света, словно примериваясь и отпустила. Когда мы с Зиссой вывалились в коридор, я спросила:

— Будут примерки?

— Нет, — горничная чуть удивленно качнула головой, — госпожа Паулина шьет сразу, ей достаточно один раз снять мерки.

Я вздохнула с облегчением — не особенно любила стоять, обколотой булавками под пристальными взглядами мамы и сестер. Они всегда считали, что я веду себя, как сорванец, и не умею носить модные платья. Признаю — не умею. И не особенно переживаю по этому поводу.

Выяснив, что от меня больше ничего не требуется, я поспешила в свой кабинет и провела в нем все время до отъезда. Муж мою спальню не навещал, а я, обидевшись на это, перестала выходить к ужину, ссылаясь на занятость сборами в дорогу.

В назначенный день горничная разбудила меня на рассвете, впихнула завтрак, уложила волосы и принесла ворох шелка, на который я посмотрела с подозрением:

— Что это, Зисса?

— Белье, миледи, — хлопнула она маленькими глазками, — госпожа Паулина пошила свой комплект для каждого платья.

Я с восхищением смотрела на укороченный мягкий корсет, в котором у меня были все шансы с комфортом пережить дорогу. К корсету полагалась мягчайшая нижняя сорочка, нижняя юбка из непрозрачного шелка и тонкая косынка-фишю, чтобы закрыть утром шею и плечи. Само же платье было просто потрясающим! Оно казалось куском Тьмы, выпиленным из грозовой тучи. Отделка из стеклянных бусин подчеркивала оттенок ткани, а шляпа с вуалью и плюмажем была просто чудом!

К собственному удивлению, чувствовала я себя во всем этом удивительно комфортно. Куда подевалась «бедняжка Летти», умудряющаяся наступить на оборку собственного платья? Я легко и непринужденно двигалась, не ощущая строгих тисков корсета. Рукава, плотно пригнанные у запястий, благодаря мелким пуговичкам, не задевали мебель и мелочи на столе. Высокий воротничок с белоснежным кружевом у горла, не сдавливал шею, но заставлял держать осанку. В общем, в этом дорожном платье я чувствовала себя так, словно сижу в кабинете, выбирая семена для пробной посадки.

У крыльца стояла карета. И это была не просто карета, это был стеклянный домик, при том — без колес. В него были запряжены самые странные кони, которых я когда-либо видела. Невысокие, худые, с узкими «щучьими» мордами и… высокими горбами.

Пока я присматривалась к необычным животным, на крыльцо вышел Темный лорд. Он бросил на меня хмурый нечитаемый взгляд, посмотрел, как слуги прикрепляют к странной карете мой сундук, и подал мне руку:

— Прошу, миледи.

— Какие… необычные кони, — сказала я, следуя к нашему средству передвижения.

— Это пегасы. Благодаря им, мы доберемся до столицы за несколько часов.

— Несколько часов? — я была поражена.

Стоило мне разместиться на мягких подушках, как супруг взял ремни, закрепленные на боковых стойках, и крепко пристегнул меня:

— Так будет лучше, миледи, пегасы резко берут разбег.

Сам Темный лорд пристегиваться не стал, но взялся за кожаную петлю, которая свисала с потолка. Колеса у нашей стеклянной кареты все же были, только маленькие. Когда кони побежали по центральной аллее, а потом оторвались от земли, раскрывая огромные больше их самих крылья, я тихонько завизжала от восторга и простила мужу его холодность и поджатые губы. Разве можно сердиться, когда ты летишь?