Невеста в алом

Откинув одеяло на узкой койке, Джефф подхватил и усадил ее, гадая, насколько он посмеет раздеть ее. Он начал с того, что отстегнул маленький пистолет, который она носила пристегнутым к икре, затем стянул с нее туфли, стараясь соблюдать приличия и не смотреть на ее ноги, хотя это плохо у него получалось.

Он испытывал непреодолимое желание приподнять ее юбки — все наверх, — чтобы убедиться в том, что у нее действительно есть метка Хранителя. Его необъяснимым образом бесило, что Рэнс ее видел, а он нет, когда ни у того, ни у другого не было никакого права разглядывать обнаженное бедро леди.

В конце концов, Джефф позволил себе небольшое — и слегка озорное — удовольствие провести рукой вниз по ее икре, поражаясь слою твердых мышц под обманчиво нежной кожей. Затем с явным сожалением он взял ее за лодыжки и осторожно положил под одеяло.

Но койка была такой короткой, что даже Анаис не смогла уместиться на ней. Мягко выругавшись, он расстегнул переднюю часть ее зеленого платья. Как он и подозревал, она была одета в современный корсет. Он быстро расстегнул застежки. Ее нежная грудь поднималась и опускалась под тонким батистом сорочки, плечи опустились и расслабились. Со вздохом, который означал полное удовольствие, Анаис слегка поерзала на спине и начала глубоко дышать.

Вот так. Это было лучшее, что он мог предпринять в этой ситуации. Это было все, что он осмелился сделать.

Но она спала, и ей было комфортно.

Бросив последний сочувственный взгляд, Джефф накрыл ее одеялом и подоткнул его со всех сторон.

Вздохнув, он внезапно пожалел о том, что навестил леди Анишу Стаффорд на следующий день после свадьбы Рутвейна. А также о том, что следующим вечером пригласил леди Анишу и ее младшего брата лорда Лукана в театр вместе со своей матерью.

Он зашел так далеко, что взял с матери обещание, что во время его отсутствия та нанесет визит леди Анише. Пригласит ее на чай или на обед. У матери это вызвало задумчивый блеск в глазах, и тогда он ей признался, что очень восхищается леди и собирается ухаживать за ней.

Скорее всего, когда он вернется из Брюсселя, они начнут делать покупки для приданого.

И вдруг Джефф почувствовал, что его самого укачивает.

Конечно, леди Аниша всегда была дорогим другом, и так будет всегда. Она была так дорога ему, что Джефф не хотел бы сделать что-нибудь такое, из-за чего ей было бы неловко. Джефф надеялся, что ничего подобного он и не допустит.

Он коснулся рукой щеки Анаис. Она была похожа на сестру Рутвейна черными волосами и теплой кожей, и, глядя на нее, любой мог бы сказать, что она не просто английская роза, а редкая и немного экзотическая орхидея из оранжереи. Однако во всем остальном они были настолько непохожи, насколько могут отличаться две женщины.

Он отдернул руку и приказал своим мыслям перестать быть бессвязными и направиться в другое направление.

Пытаясь отвлечься, он достал свой чемодан и вытащил бумаги, которые ему передал Дюпон. В дополнение к досье и заметкам Дюпон приложил несколько личных вещей, среди которых были письма с подписью мадам Моро и длинные локоны золотистых волос с пометкой — Жизель Моро.

Джефф вынул их из пакета и некоторое время, сидя за маленьким обеденным столиком, задумчиво пропускал локоны сквозь пальцы. Иногда личные вещи могут быть очень полезными, но так как ребенок был ватейи, он смог увидеть лишь немногое. Однако у матери была совсем иная история. Но сейчас ему не хотелось видеть ни будущее Жизели, ни страха ее матери. Сейчас ему были не нужны ни страдания мадам Моро, ни ее воспоминания.

Это могло оказаться до боли знакомым.

Он отбросил от себя прядь детских волос, словно это была змея. Приподнявшись, он повернул фитиль лампы, оставив тусклый свет лишь для того, чтобы видеть Анаис. Затем он сбросил сапоги, кинул пиджак и жилет на стул и, осторожно устроившись на койке, которая стояла напротив, подтянул колени к груди.

Ворочаясь на своем месте, Джефф устремил на нее взгляд и тяжело вздохнул. Ему было тесно, уныло, и, ко всему прочему, он был словно одержим ею. Как сказала Анаис, до чего же жалкое зрелище…

Господи, кажется, ночь будет долгой.

Глава седьмая

Высшее искусство войны на практике — взять вражескую страну целой и невредимой.

Суньцзы. Искусство войны

Широко распахнув окна в спальне, Анаис наклонилась над улицей Эскалье и глубоко вдохнула свежий, с запахом дождя, воздух. Новый дворецкий заверил ее, что, к сожалению, это не надолго, поскольку сточные воды города, как и в Лондоне, спускаются по реке, которая течет через центр города.

Сейчас в Брюсселе было прекрасно — и в отличие от «Джоли Мэри» очень-очень тихо. И даже сильный запах реки Сены не мог преуменьшить красоту города.

На другой стороне узкого переулка вверх карабкались кованые балкончики, на которых с небрежным изяществом стояли горшки с ранними цветами.