Невеста в саване

Машина Артура Инглиша стояла перед домом. Он привез Хью Бэрона и свою жену. Джордан поехал на старом "паккарде" Титуса, рядом с ним сидела Норма Дрейк, а на заднем сидении устроились Люси и мисс Карлайл. Оливия Рен, которая приехала несколько минут назад, огромная фигура, завернутая в кокон из пелерин и шалей, уже исчезла, прихватив с собой Найрн Инглиш.

После четверти часа езды по сельской местности мимо крупных поместий, которых не коснулось прошедшая к востоку шоссе, они добрались до места. Маленькая каменная церковь стояла на склоне крутого холма, спускавшегося к излучине реки. Внизу виднелись железнодорожная станция и городок, представлявший отсюда беспорядочное нагромождение крыш. Церковь была освещена и священник, худой седоволосый мужчина в белой рясе поджидал, когда они минуют вестибюль и войдут внутрь.

Достопочтенный Генри Эдмонд мог себе позволить ждать: больше ему особо нечего было делать. Он пребывал здесь исключительно благодаря деньгам Титуса Фэрчайлда. В дни массового наплыва верующих вся его паства состояла из сорока или пятидесяти человек, старинных обитателей городка, ходивших сюда уже много лет.

Жесткие деревянные скамейки с тонкими красными подушечками на них, неф в углублении, окна с прелестными витражами, тихо играл весьма неплохой орган. Началась служба. Прошло добрых пять минут, прежде чем медсестра обнаружила отсутствие Найрн Инглиш. Она оглянулась туда, где должна была бы сидеть девушка, рядом с Оливией Рен на одной из задних скамеек. Мисс Рен была там, но Найрн исчезла.

Джордан Фэрчайлд сидел слева на передней скамье, Норма Дрейк и Джоан Карлайл позади него, Инглиши и Хью Бэрон справа на передней скамье - Найрн Инглиш в церкви не было.

Ее охватила паника, накатила какая-то черная волна. Она встала со скамьи, вышла в проход и остановилась возле Оливии Рен.

- Где мисс Инглиш?

Огромная невозмутимая старая леди холодно подняла на неё глаза.

- Кто вы такая, моя милая?

Люси Штурм схватила Оливию Рен за плечо и тряхнула.

- Где она?

Выражение лица Оливии Рен изменилось, она нахмурилась и пробормотала:

- Не знаю... Она вышла из машины по дороге сюда, но я не имею ни малейшего понятия, куда она направилась.

Торжественный голос преподобного Эдмонда умолк, все головы начали поворачиваться к ним. Люси не стала ждать. Она бросилась к дверям, и те с мягким стуком за ней закрылись.

У Артура Инглиша был "бьюик". До того ей никогда не приходилось водить "бьюик", но это и не понадобилось. На другой стороне дороги из-за поворота показался "форд". За рулем сидел один из людей Макки, которого она знала. Когда она бросилась к нему, парень нахмурился.

- Я работаю на инспектора, - закричала она. - К дому Титуса Фэрчайлда, и побыстрее. Это очень важно.

Детектив просигналил стоявшему перед ним грузовичку булочника, сказал:

- Очень хорошо мисс, садитесь, - запустил мотор и нажал на газ.

Глава 25

Как и предполагал Макки, Оливия Рен очень хорошо относилась к Найрн Инглиш и была огорчена, что год назад девушка отказалась жить с ней после смерти своего отца. Что же касается самой Найрн, она восхищалась пожилой женщиной и любила её, но не хотела пользоваться ничьими благодеяниями и была решительно настроена любой ценой добиться независимости.

И тем не менее её глубоко огорчала трещина в их отношениях, вызванная её отказом. Найрн была тронута, когда днем ей позвонила Оливия. Ничего не могло быть приятнее, чем её слова:

- Найрн, все зашло слишком далеко. Осмелюсь сказать, что я упрямая старуха, но ты - упрямая девица. Я не слишком хорошо себя чувствую, и мне скучно до слез, так что черт тебя подери, если ты немедленно не приедешь ко мне и не утешишь меня. Если не хочешь, тебе нет нужды оставаться здесь больше чем на день или два, но мне нужен хоть кто-нибудь, чтобы поговорить - иначе я сойду с ума.

Поэтому Найрн пообещала и Оливия Рен за ней заехала; они расцеловались, простили друг друга и уехали вместе. В эти первые мгновения девушка испытала чувство огромного облегчения. Она хотела уехать из этого дома не столько из-за Титуса, сколько из-за людей, в нем собравшихся, и их связи со всем тем, что ей пришлось пережить.

Все они знали, что она была влюблена в Филиппа Монтана и что он её предал. Что он швырнул ей в лицо её любовь в тот момент, когда она в него поверила, отнеслась к нему серьезно и отдала все, что могла. А он в это время тихо посмеивался над нею в рукав.

Ее щеки начинали гореть, когда она думала о том, как он делал вид, что критикует Бабс, тогда как все это время тайно за ней ухаживал. Невозможно было отрицать то, о чем сказал Джордан, - что Монтан пытался обнять Барбару в день её смерти и что она его оттолкнула. Она никогда бы не смогла ни забыть, ни простить ему предательства и двойной игры.