Невеста в саване

— Он был плоским, инспектор, и тонким, — сказала Фанни Инглиш, ободок примерно в четверть дюйма шириной с хрустальной инкрустацией и свисающей хрустальной цепочкой. Он не из дорогих. Я имею в виду, он отличался от других драгоценностей Барбары, настоящих драгоценностей, оставленных ей матерью.

В своей квартире на Пятой Авеню Фанни Инглиш надевала чепчик на восьмимесячного ребенка, когда этим утром зашел Макки. Высокое белое здание к северу от площади Вашингтона не имело ничего общего с лежащим к югу Гринвич Вилидж. Все по последнему слову архитектуры, и свежий чистый воздух.

Миссис Инглиш была превосходной женой и матерью. Аккуратная, старательная, добросовестная, она жила домом, мужем и ребенком. Она приветствовала шотландца любезно, но рассеянно, слишком поглощенная своим важным занятием, чтобы уделять ему внимание, пока не закончит.

— Будь осторожно с этими завязками, Эйлин. Дай, я сделаю.

Она отняла у няни чепчик и нацепила его на голову хрипло протестующего отпрыска, на чьем сморщенном личике явно отражалось дурное настроение — оно и понятно, коме нравится быть закрытым от солнца и воздуха хитрым шлемом из колышущейся органди и лент.

Миссис Инглиш поправила оборки, наказала няне следить за ребенком и провела шотландца в гостиную, остановившись по пути срезать увядшие листья с герани и снять две почти невидимые нитки с ковра сливового оттенка благочестивая Марта, озабоченная уходом за мужем, ребенком, большой квартирой и тремя служанками.

Браслет был на Барбаре Бэрон, когда она заехала к Инглишам прошлой ночью. Фанни заверила:

— На ней были зеленые перчатки и черное вечернее платье. Браслет надет поверх перчатки. Я, помню, подумала, как это бросается в глаза. Вы думаете, кто-то в школе, кто-то из студентов, наверное, украл его?

Шотландец ещё не был в школе, и ответил:

— Я подумал, что сначала зайду сюда. Это по пути.

Миссис Инглиш была возбуждена, взволнована. Она хотела узнать, сознался ли «тот ужасный человек, Филипп Монтан».

Макки сказал, что ещё нет, и продолжал её расспрашивать. Прошлой ночью она видела браслет впервые; она не думала, чтобы он имел какое-то сентиментальное значение, и оценила его не более чем в двадцать пять долларов.

Невелика помощь. Макки воспользовался случаем, благо они были одни, чтобы вытянуть у неё подробности насчет слов «Барби была со мной ближе, чем с любым другим, приходила ко мне со всеми проблемами», как бросила та своей молодой золовке.

— Вы знали о предстоящей женитьбе Джордана Фэрчайлда на мисс Бэрон, миссис Инглиш?

— Да, Барби сказала мне об этом вчера рано вечером, когда заехала сюда по дороге из школы домой.

— Вы это не одобряли, ведь так?

Возможность посплетничать о других была одним из главных удовольствий Фанни Инглиш. Она молчала о себе. Макки догадывался, что это тщеславие, порой вредящее, сделало её такой аккуратной, такой внимательной к окружению и желающей слыть образцом всех добродетелей. Это была её защита; она никогда не общалась с женщинами, у которых качество, называемое очарованием, было бы менее развито.

— Я ни одобряла, ни возражала, инспектор. Я хотела, чтобы Барби была счастлива. Джордан для неё слишком стар, и мне казалось, что ей нужно подольше подумать. Конечно, я понимала, что она несчастлива в семье…

— Несчастлива, миссис Инглиш?

— Да. Она никогда не могла сблизиться с отцом. Хью очарователен, и я просто восхищаюсь им, но он настолько отгородился этой своей фабрикой… И потом, деньги всегда были их больным вопросом.

— Деньги?

— Да. Нехорошо смешивать бизнес с семейными делами. Вирджиния Бэрон, мать Барби, вложила большую часть своих денег в фабрику Хью. Когда она умерла, то оставила все, что имела, Барби. И, хотя Барби была действительно богатой девушкой — восемь-девять тысяч долларов на дороге не валяются — она не могла потратить ни цента, потому что все они вложены в фабрику под Бруклином.

Хорошо, хорошо, очень хорошо, миссис Инглиш. Посмотрим формулировку последней воли Вирджинии Бэрон. Как мотив убийства это может подойти. Барбара Бэрон собиралась замуж, её свадьба могла изменить финансовый статус-кво.

Он перешел к Монтану и подтвердил свою мелькнувшую догадку. Осознавала она это или нет, но Фанни Инглиш ненавидела свою молодую золовку. Должно быть, девушка её когда-то чем-то оскорбила. Хотя говорила миссис Инглиш о ней с заботой и участием.

— Бедная Найрн! Но она выпала из игры, инспектор. Монтан безумно влюбился в Барби, она сама мне об этом рассказывала. Я думаю, Найрн ревновала. Ну, вряд ли её можно в этом обвинить её. Они с Монтаном были вместе довольно долго, пока не появилась Барби. Я думаю, именно это сделало её потом такой раздражительной. Свадьба была бы для неё решением, бедняжечка в такой трудном положении. Она только преподаватель — стажер, получает совсем немного, двадцать пять долларов в неделю. Конечно, на это можно жить, но она просто выбрасывает деньги на ветер. Артур пытался увещевать её, но, — миссис Инглиш пожала плечами, — она только оскорбилась.

— Но у мисс Инглиш ожидаются деньги?