Невеста воина, или Месть по расписанию

— А на практике? — опять реву.

— На практике выломала двери, вырубила двух охранников, которых приставили к моей спальне, и рванула к тебе… чтобы замереть перед дверью в детскую, за которой ты разрывалась от плача… — Мама вытерла слезы. — Потому что хассар Айгора стоял там и ждал… меня.

— И? — шепотом спросила я.

— Не та ситуация, в которой я могла торговаться, — так же шепотом ответила мама.

— Все, мам! Я больше не могу!!! — даже вскочила от ярости. — Знаешь, это уже… уже предел. Я серьезно!

— Знаешь, Кирюш, а я ему благодарна, — спокойно ответила мама. — За то, что сделал меня сильной. Сильной настолько, что я уже не считала бесчестьем отдаваться не по любви и не из чувства долга, а потому, что так нужно. Нужно для того, чтобы иметь возможность видеть своего ребенка. Нужно для того, чтобы выжить. В чем-то он тогда сломал меня, а в чем-то просто сломал барьер, который сделал меня сильнее. Намного сильнее. И ты даже не представляешь, сколько жизней эта сила позволила мне спасти.

Сев обратно, я тихо попросила:

— Расскажи.

— Когда началось вторжение на Иристан, агрессоры высаживались на территории хассарата Айгора. Здесь равнинная территория, наиболее удобная. И я не знаю, до чего великие воины договорились между собой, но войска отступили. Иристан не был готов к войне, корабли, чьи конструкции были нашептаны тенями, только строились, оружие воина… воины Иристана не признают огнестрельного оружия, но в той ситуации даже эта традиция была пересмотрена. В общем, хассарат Айгора был оставлен на растерзание пришельцам, в то время как правящий клан готовил ответный удар. Жены и дети воинов были эвакуированы. Вся семья хассара также была спрятана в горах, а меня… меня Агарн не желал опускать от себя. Он вдруг стремительно вспомнил, что я еще и воин, а значит, нет и необходимости размещать меня с остальными женщинами. Подло… но факт. К тому моменту я уже больше года фактически была его бессменной наложницей.

— А… — У меня культурный шок. — А как же тупые иристанские традиции, мам? Или двери больше не закрывались?!

Пожав плечиками, она с усмешкой ответила:

— А я больше не была его женой, Кирюш. Женой была Эталин, причем единственной. А я стала его собственностью, той, чью жизнь он получил, победив в сражении меня и Кирана. Я сама отказалась от знака клана МакЭдл, став фактически рабыней. Наложницей… И у меня больше не было своей спальни, только его кровать. И не было права отказаться от близости. Никаких прав.

— Это когда ты так сглупила? — возмутилась я.

На ее губах вновь появилась эта полная грусти

усмешка, после чего мама повторила уже сказанное:

— Не та ситуация, в которой я могла торговаться.

И я все поняла!

— Та ночь, да? Я плакала, и ты уже была готова абсолютно на все?

— Абсолютно на все, лишь бы… мне дали возможность тебя успокоить, — словно эхо, ответила мама. — Я подписала все, что он мне дал, и принесла все клятвы, которые потребовал… Ты плакала, Кирюш… Ты была там одна, маленькая, беззащитная и напуганная…

А я сидела и просто не могла поверить во все это. Просто поверить не могла! Вот вам и «все традиции Иристана обоснованны». Уроды бугристо-мышечные!

Мама мне улыбнулась, спокойно так, словно все произошедшее вообще мелочи жизни, и продолжила:

— Правда, мои новообретенные знания позволили не беременеть, что крайне его злило. С другой стороны, став чуть-чуть более ласковой в одну из ночей, я уговорила Агарна не отдавать тебя Эталин, а позволить спрятать у моей матери. Эйтны живут под землей.

Я вновь слушала, затаив дыхание.

— На этом мое послушание его воле и его желаниям закончилось! В тот момент, когда ты была передана моей матери, я перестала быть и рабыней, и наложницей, и покорной игрушкой! Я сбежала! Захватив с собой лишь нож. Тот самый, который хранила все эти годы, тот, которым когда-то ранила хассара Айгора. Я не взяла ничего из подаренного им… В ту же ночь пробралась в дом своего отца… Папа плакал, когда увидел меня спустя столько времени. Я и сама ужаснулась… Вроде выросла, даже родила, а стала значительно худее, чем была в семнадцать. Черты лица заострились, губы теперь были вечно поджаты. Стоя в своей прежней комнате перед большим зеркалом, я с удивлением смотрела на себя и не узнавала… Просто не могла узнать, это была я… и в то же время совсем не я. Но я стала сильнее! И потому решилась на невероятное, по меркам Иристана. Дом отца я покинула сразу же, из одежды взяла то, что носила в четырнадцать, а после…

— Он тебя нашел?!

— Агарн? Пытался. Возможно, он и нашел бы, но был вынужден отбыть в горы. И я осталась в столице хассарата, среди брошенных врагам жителей, среди тех, кого фактически принесли в жертву.

— Ой… — Чем дальше в лес, тем меньше я уважала этих самых воинов. Еще и трусы ко всему!

Мама только улыбнулась и продолжила:

— Мы пережили обстрел с воздуха, нападения истребителей. Мы сопротивлялись как могли. И как-то так получилось, что я возглавила сопротивление. Потому что я все же воин из семьи воина первой руки, вместе с братом нас учили тактике и стратегии.