Невеста воина, или Месть по расписанию

И нервный тик усилился, когда три замотанные в белое бабы разом мне сказали:

— Принцесса Киран, у нас слишком мало времени до заката. Вас нужно подготовить к ночи с повелителем.

То есть традиции тут не меняются — имеем объект «невеста», требуется упаковать! Не особо приятно!

Армия моего препарирования состояла из… двадцати четырех особей прямоходящих и шести черных гладкошерстных зверюг… То есть и мне не выбраться, и Икасу с шестью зверюгами не справиться. И вот в этой ситуации оставалось мне только одно:

— Девчонки, а давайте выпьем за знакомство!

В ответ три женщины смущенно переглянулись, и крайняя справа выдала:

— Просим о милостивом прощении, госпожа, вечерняя трапеза еще не готова… Но если вы желаете…

— А у меня все с собой, — торжествуя, сообщила я, — народ, а вы тут шоколад когда-нибудь ели?

И пока оторопевший народ с какими-то кремами, расческами, одеждой, украшениями на вытянутых руках шокированно следил за мной, я рванула к шкафу, вываливая сладости, коими отоварилась в космопорту. И вот там были одни конфеты, с таким потрясающим коньяком… Когда я извлекла коробку, на лице моем появилось донельзя счастливое выражение, ибо коробка гласила «120 частиц истинного удовольствия». То есть у меня в наличии было сто двадцать конфет!

Срывая упаковку, я уже предчувствовала веселый вечер в дружеской компании:

— Это конфеты, — являя полукруглые, украшенные вишенкой изыски кулинарного искусства. — Очень-очень вкусные, попробуйте.

Ближе к двери стояли наиболее молоденькие, если судить по тому, как не сумели скрыть собственную заинтересованность.

— Девчонки, попробуйте. — Я направилась к ним. — Это невероятное наслаждение.

И сама взяла конфету, с удовольствием съела… обалденно вкусные, кстати, даже жалко делиться стало.

— Можно мне? — Одна из женщин подошла, осторожно взяла конфету, поднесла к лицу, вдохнула аромат… потом к губам, откусила маленький кусочек… — Ммм, что это?

— Это — шоколад! — гордо сообщила я, про себя подумала: «Чистейший женский наркотик… подсаживаешься раз и на всю жизнь!»

* * *

Спустя час я выяснила, что присутствующие здесь в основном блондинки. В прямом и переносном смысле. Женщинам давно стало жарко, и головные платки, а с ними еще какие-то тряпки были сняты. И вот тогда я узнала еще кое-что.

— Мы не служим… ик, — вещала старушка лет семидесяти, но еще очень даже в нормальной форме.

— А вы тогда кто? — продолжала допрос я.

Сидели мы давно все на полу, стащив из спальни

повелителя матрас, одеяла и подушки и устроившись так, чтобы всем было удобно. А еще мы пили, я в который раз поднимала тост со словами: «Вы меня уважаете?» — им приходилось доказывать, что таки да… уважают. Девочки молодцы — сгоняли и за стаканами, и за каким-то освежающим соком, в который я почти половину оставшихся таблеток спирта напихала. И получилось вкуууусно!

— Вввдовы и жжены уважаемых вввоинов. — Старушку развезло еще после первой конфеты, и потому я ей старалась вообще уже не наливать.

— А дома вам, вдовам, чего не сидится? — интересуюсь я, дожевывая какой-то фруктец.

— Ску-у-учно… ик. — Бабуля пыталась подпереть голову рукой, но в итоге чуть не бухнулась носом в едва прожаренное мясо… да-да, наш романтический ужин с блонди подвергся разорению… Между прочим, давно заметила, что пьяная женщина ест больше трезвой.

— В смысле «скучно»? — не сообразила я.

— Скучно дома сидеть, — ответила женщина лет сорока, сидящая в паре метров от нас и еще вроде как даже трезвая. — Работы во дворце правителя немного, зато и насмеемся, и наболтаемся, и, если хочется, тут спать останемся. А что, воинов нет, свекровей тоже, эйтнам вход запрещен, где еще спокойно посплетничать можно?

Кто-то что-то понял? Я ничего! Мрачно хлебнула водочки, последней, кстати, закусила фруктецом, думаю. Думать не выходило, хотя обычно именно в вот таком полурасслабленном алкоголем состоянии мы с Микой и выдавали что-нить гениальное… А теперь Микаэллы нет, мамы нет, водка последняя, в голове пугающая, какая-то звенящая пустота, и стремно как-то очень, да. И непонятно… Ну, не вписывались поведанные женщинами данные в нарисованный мною образ Иристана… никак не вписывались. Я, видевшая в основном только воинов, и не подозревала, что этих с перекачанными трицепсами на всех не хватает. Они тут, как оказалось, просто мечта с правом левого трицепса. И в жены к этим громилам, оказывается, хотят все! А все почему: «У воина женщине почет и любовь. Работать не заставляет, детей любит сверх меры, за любовь и ласку готов на руках носить и, если рабов нет, слуг наймет, чтобы только его женщина не уставала да счастливой была». Слова не мои, достаточно молодая женщина мне это сказала, причем вдова. Что еще любопытнее — вдовы остаются в доме мужа, неважно, успела она ему детей родить или нет, а содержание ей назначается пожизненное.

— Принцесса Киран, — позвала меня вдруг старушка, — чего пригорюнилась?

— Думаю, — созналась я, — просто думаю… все оказалось несколько иначе, чем я себе представляла… Как-то уж совсем иначе.