Невестка слепого барона (СИ)

Гости ответили на приглашение согласием и несколько удивленным гулом. Закономерно прозвучали вопросы:

— Какое странное название! Госпожа Джулия, почему озеро наименовали так необычно? Там скрыта какая-то кровавая тайна?

— Никакой кровавой тайны там нет, – засмеялась юная наследница фон Ваерманов. – Есть древняя легенда, что когда-то там, на месте озера, проходила короткая дорога в Алмейн. Это сейчас наш замок стоит в городе, а тогда, сотни лет назад, до Алмейна нужно было добираться довольно долго. Там был настоящий лес, узкая тропа, где еле-еле проезжала карета и крошечное озерцо, которое каждый год зарастало ряской и тиной. Легенда гласит, что где-то рядом с этим озером на жену графа напали разбойники. Когда Освальд фон Ваерман вернулся из столицы, он страшно разгневался и запретил пользоваться этой дорогой. Затем часть леса вырубили, озеро вычистили. И даже прокопали стоки от еще пары крупных ручьев так, чтобы эти лесные речушки впадали теперь в водоём.

Неизвестно, правда это или нет, но ночная рыбалка там совершенно замечательная! Озеро и сейчас не слишком большое, но удивительно красивое и почти идеально круглое.

Гости шумно собирались, барышни тревожно спрашивали, не слишком ли много на озере комаров. И вся эта смеющаяся и гудящая толпа начала таять: все выходили на улицу. Алексис фон Бенсон колебался, стоит ли вообще идти, но не устоял, когда его окликнула Джулия:

— Господин Бенсон, вы не хотите составить нам компанию?

— Ради ваших прекрасных глаз, госпожа фон Ваерман, я готов оправиться не то что на ночную рыбалку, а хоть на войну с повстанцами Белой революции! – Алексис отвесил несколько шутовской поклон Джулии и получил ответ:

— Да? А мне, баронет Бенсон, признаться, казалось, что глаза моей бабушки кажутся вам прекраснее! – с легкой улыбкой ответила девушка. – Это с ней, а не со мной, вы проводите все дни.

Они вышли на огромный мощеный двор, где Алексис с удивлением увидел запряженные крупными тяжеловозами телеги и суетящихся вокруг конюхов с еще не зажженными факелами в руках. Телеги были набиты соломой, и молодые люди суетились, подсаживая туда смеющихся девушек.

— Сегодня – никаких конных скачек! – торжественно сообщила Джулия и чуть ехидно добавила: – Я заметила, что вы не слишком любите верховую езду, баронет.

Алексис смутился и чуть невнятно пробормотал:

— Я выезжал из столицы всего дважды и не слишком привык кататься верхом. Вы же знаете, что больше десяти лет назад в Дольфенберге запретили любой конный транспорт из-за появления автомобилей и трамваев, – и, переходя с неудобной для себя темы, он уточнил: – Скажите, госпожа графиня, а вы сами читали мемуары, оставленные вашими предками?

Взгляд девушки стал очень серьезным, даже несколько жестким:

— Читала, господин Бенсон.

— Ваша бабушка, почтенная графиня фон Ваерман, обещала мне позволить поработать с копиями, – зачем-то похвастался он ей.

***

От момента этой беседы прошло около трех недель. Гости постепенно разъезжались, старый замок пустел. И однажды за завтраком собралось всего четыре человека: старая графиня, её внучка Джулия, баронесса Марион фон Дюкель, молчаливая и уставшая, и сопровождающий ее кузен – баронет фон Бенсон. В трапезной стояла тишина, прерываемая лишь легким звяканьем приборов о тарелки и редкими ленивыми репликами о погоде.

Старая графиня казалась утомленной и, периодически, отставив в сторону чашку с травяным взваром, на мгновение прикрывала глаза.

Все это время Алексис проводил в библиотеке замка, где строгий и брюзгливый старик-архивариус бдительно наблюдал за каждым его движением. Баронет делал выписки, но иногда так увлекался текстом, что даже забывал скопировать для себя нужный кусочек. Эти документы просто завораживали его какой-то необыкновенно яркой и живой речью. Казалось, что они написаны не триста с лишним лет назад, а создаются только теперь. Создаются людьми, смотрящими на мир прямо и открыто, не обремененными тяжестью средневековой морали и нелепыми догмами, и безумно увлеченными своей работой. Алексис чувствовал странное родство душ с этими давно уже покинувшими мир людьми.

— Ну что, баронет? Какое впечатление на вас произвели дневники Освальда фон Ваермана? – задавая вопрос, юная графиня с интересом ждала ответа. И она его получила, хотя и был ответ несколько неожиданным:

— Госпожа фон Ваерман, ваши предки были удивительными людьми, но… – он замялся, подбирая слова.

— Но? – с удивлением переспросила Джулия. – Вас что-то удивляет или смущает?