Невидимая битва

Авраам горит желанием служить богу Иегове. Для того, чтобы испытать верность своего последователя, небесный отец требует от Авраама принести ему в жертву единственного сына. Точно так, как до этого Авраам поступал с баранами. Авраам, преисполнившись решимости и "веры", возлагает своего ребенка на алтарь и уже заносит над ним нож, собираясь выпустить из него кровь ради убеждения божества в своей преданности. Но некий Ангел останавливает его. Заметим, – Ангел, а не Иегова, голос которого до этого призывал Авраама к ритуальному детоубийству. ‹ a Мальцев С. А., 2003 ›

Если вдумаемся, отключим на время в сознании все, что слышали когда-то о непогрешимости буквы святого писания, о непогрешимости божества и нашей неспособности постичь его замыслы, то что остается в чистом виде от этой идеи, воплощенной в некоторое количество письменных историй и наставлений?

– Некое могущественное существо обещает человеку покровительство в обмен на абсолютную слепую преданность. Чтобы ее доказать, человек соглашается даже убить своего ребенка. Тогда некое другое существо, очевидно, не менее могущественное, вмешивается и удерживает его от этого ПРЕСТУПЛЕНИЯ, тоже воспользовавшись своим сверхчеловеческим естеством для убеждения. Далее, человек решает, что те, кто сейчас бились около него за его нравственность, – "одного поля ягоды", и продолжает поступать в соответствии с указаниями того, кто ближе его натуре. Он делает для себя вывод, что Иегова послал Ангела своего, чтобы остановить его руку, когда испытание уже произошло. Так, думает он, проявилось "всемилосердие" бога.

Жизнь предоставила человеку испытание. Во-первых, на способность здраво рассуждать. – Что это за божество, которое пользуется такими низменными средствами? Во-вторых, на наличие интуиции. – Можно ли быть преданным такому божеству и куда заведет эта преданность? В-третьих, на наличие сострадания и элементарной соизмеримости. – Можно ли добиваться спасения своей души через страдания других?

Что в действиях Авраама есть от религиозной веры? Есть ли религиозная вера там, где нет любви, там, где фанатизм растаптывает человечность и милосердие? ‹ a Мальцев С. А., 2003 ›

И теперь главный вопрос. Какими чертами характера обладает само божество Ветхого Завета Иегова? Есть ли это вершина нравственного совершенства, пример, на который можно равняться, на котором можно основать духовное продвижение к Любви и к Истине?

Не только в истории Авраама и его несчастного сына, но и во всем Ветхом Завете четко просматривается ревнивый, деспотичный характер этого невидимого покровителя евреев, который безжалостно наказывает их при любых попытках вырваться из рабской зависимости ("ГНЕВ Господа возгорелся против Израиля…"). Его поступки похожи не просто на действия обычного "грешного" человека, а, скорее, на поведение современного уголовного авторитета, который говорит: "Хочешь доказать мне свою преданность, тогда пристрели кого-нибудь, и я поверю. А еще лучше – убей собственного сына, и тогда я точно буду знать, что ты свой человек". Но в таком сравнении мы даже преувеличили. Ни один уголовный авторитет не додумается до того, чего требует от своего слуги Иегова.

Таковы странности святого писания, ставшего основанием одной из мировых религий.

Божества Ветхого Завета и Нового Завета – две противоположности По злой иронии судьбы христиане, последователи Человека, который хотел освободить евреев от влияния Иеговы и его жрецов – левитов и учил: "Не убивайте, не клянитесь, не делайте не из кого себе кумира", вместе с его Учением унаследовали и учение этого мстительного божества в виде собрания старых исторических преданий. А вместе с этим наследием они переняли и ветхозаветный религиозный фанатизм, который вылился через века в безжалостные костры инквизиции, пожиравшие и мужчин и женщин, и стариков и маленьких детей. Мертвая буква Библии, возведенная в догму, позволяла церковным богословам извлекать из нее любые оправдания жестокости.

Иегова Ветхого Завета и Христос Нового Завета, по поступкам и учению – две противоположности, и чтобы приблизиться к Истине, нужно аккуратно отделить одно от другого, как говорит Учитель – семена от плевел.