Невидимая брань (издательство «ДАРЪ»)

И св. Исаак советует, определив цель, к которой должно направлять все дела жизни своей, держать в мысли знаки и приметы, расспросив о них у опытных, правым ли путем идешь или уклонился от него и идешь какой-нибудь стезей вне настоящей дороги. Знаки же и приметы полагает он следующие: «Если видишь, что ум твой не терпит насилия, а свободно действует и течет в добрых помыслах, то это знак, что ты простираешься вперед; равным образом, когда во время стояния на молитве ум твой не парит туда и сюда, и внезапно стих пресекается на языке твоем, и на душу твою налегают оковы молчания без участия твоего произволения, также когда примечаешь, что при каждом возникающем в душе твоей добром помысле и припоминании и при каждом духовном созерцании, очи твои наполняются слезами, и слезы без принуждения текут по щекам твоим, или когда иной раз видишь, что мысль твоя сама собой, без твоего содействия, погружается в глубь сердца твоего и пребывает в этом состоянии какой-нибудь час, причем мир царствует в помыслах твоих, – все это признаки, что ты весьма преуспеваешь на пути воспринятой тобою духовной жизни».

При всем том, однако ж, не следует питать полную уверенность, что мы совершенно установились в искомой добродетели или окончательно победили какую-либо страсть, хотя бы иной раз долгое время не чувствовали приражений и движений ее; потому что тут может скрываться злая кознь человеконенавистного диавола и лукавство живущего в нас греха, по которым нередко представляется нам в себе добром и по сокровенной гордости нашей признается таковым то, что поистине есть совершенно противоположного свойства. И кроме того, если помыслим о совершенстве, к какому призывает нас Бог, то, хотя бы мы уже довольное время шли путем добродетели, скорее подумаем, что едва ли и начало достодолжной жизни положено нами, нежели что мы уже установились в ней. Почему св. отцы называют несовершенной, не чуждой недостатков жизнь и самых совершенных людей. «И совершенных несовершенно совершенство», – говорит Лествичник. И святой Павел полагает совершенство в том, чтобы непрестанно стремиться и стремиться вперед, не озираясь вспять и не думая, что уже достигли искомого; почему и самого себя называет несовершенным и еще не достигшим того, к чему стремится: не потому, чтобы я уже достиг,

 – говорит он, – или усовершился; но стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус. Братия, я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе.

И желая показать, что в этом одном и состоит наше совершенство, присовокупляет: итак, кто из нас совершен, так должен мыслить

(Флп. 3,12–15), говоря как бы так: в том и совершенство, чтобы не думать, что мы достигли совершенства; то и значит – быть в состоянии добродетельном, чтобы не стоять, а все непрестанно стремиться к добродетели.

К тому же в глубине нашего сердца пребывают иной раз такие тонкие и такие скрытные страстности, что мы совсем и не знаем, что это страсти. Как же можно нам допускать такую в себе дерзость, чтобы думать, будто мы совсем уже очистились от страстей? И если острозоркие и пророческие очи Давида не могли этого узреть в себе, как мы можем присваивать себе такое узрение? Поэтому, как он всегда молил Бога: от тайн моих очисть меня (Пс. 18, 13), – так тем более мы имеем нужду умолять Его об очищении наших тайных страстностей. Потому что мы только действия и ветви страстей чувствуем, сил же их и корней познать не можем без просвещения от Св. Духа. Оттого мы только тогда сознаем в себе страсти, когда они действуют; как только они притихнут, нам думается, что мы достигли уже бесстрастия.

Чем удостовериться можем, что страсти только притихли в сердце нашем, а не умерщвлены? Тем, что когда случится нам, успокоившимся на их счет, встретить предметы, которыми питаются скрывшиеся в нас страсти, особенно когда это бывает внезапно, то они тотчас оживают и дают чувствительно о себе знать своими иной раз нелегкими движениями, так что, бывая ими смущены, дивимся сами, где они укрывались и как вдруг выросли. Св. Исаак Сирин объясняет это следующим прекрасным сравнением: как во время зимы хотя исчезают с лица земли травы и цветы, но корни их остаются целыми, укрываясь во глубине ее, и как только почуют весенний дождь и теплоту, тотчас снова произрастают и покрывают собой лицо земли, так бывает и со страстями… И еще: как земля проклятая естественно произращает терния и волчцы, так и естество человеческое, повредившееся через падение и теперь во грехах зачинающееся и раздражающееся, некоторым образом естественно порождает страсти, от коих грехи, и ему никогда нельзя доверять или на него положиться.