Невидимка из Салема

После допроса Колла, после того, как Бирк выпустил меня из комнаты, я схлестнулся с ним. Бирк попросил меня разъяснить, какого черта там происходило. Я ответил лишь, что времени объяснять нет, нужно идти.

– Останешься здесь, – сказал Бирк, крепко вцепившись в мое плечо.

– Ты много услышал?

– Много чего?

– Из того, что он сказал.

– Не очень, но достаточно, чтобы понять, что ты ему угрожал. – Он смотрел на меня. – Зачем ты пытался ударить его?

– Не знаю, – промямлил я. – Потерял самообладание.

– Это очень плохо, Лео. Это и другое… – Он помотал головой. – Не знаю, что делать дальше.

– А позднее мы не можем это решить?

Взгляд Бирка был прохладным.

– Отпечаток на украшении, Лео. Нужно узнать, как он там оказался.

– Смогу рассказать завтра. Тебе нужно найти некоего Даниэля Берггрена. Тебе нужно пообщаться с представителями NOVA.

– Не говори мне, что я должен делать. – Он глубоко вздохнул. – Подождем до завтра.

– Зачем?

– Если NOVA вмешается, по-быстрому закончить не удастся. Да и нет дополнительных ресурсов. Все задействованы на краже дорогих машин в Лэнне.

– Завтра может быть слишком поздно, – сказал я и пошел прочь.

– Лео, – грозно позвал Бирк. – Ты пойдешь домой и будешь ждать там, пока я снова не поговорю с Коллом. Я должен заставить говорить этого ублюдка. Вообще, хотелось бы, чтобы ты остался здесь, но я и так уже слишком много правил нарушил. Завтра придешь сюда и расскажешь, что знаешь. – Он взглянул на свои часы. – Я приставлю патрульный автомобиль к твоему дому. Мне нужно знать, где ты находишься.

– Не надо этого делать. Люди с Чапмансгатан уже достаточно полицейских автомобилей насмотрелись.

– И трупов тоже, – без какой-либо интонации подтвердил Бирк. – Я действительно не хочу, чтобы они опять увидели труп. В особенности твой.

С кружащейся головой я направился домой. Впервые я осознавал, что это, должно быть, именно он. Я пытался понять, что чувствую. Печаль? Что-то подобное. Я был расстроен тем, что ему пришлось зайти так далеко, чтобы защитить себя. Но это все еще не объясняло, почему он велел Коллу положить ей в руку цепочку. Я было собрался отправить ему смс-сообщение, но внезапно почувствовал неуверенность. Казалось, теперь он был еще более непредсказуем, чем когда-либо.

Затем я заметил проезжающий патрульный автомобиль, который остановился на улице. Половина его пассажиров покинула машину и пересекла улицу, зашла в дом. Подойдя к раковине, я выпил стакан воды, проглотил «Собрил» и стал ждать, когда постучат в дверь.

За дверью стоял человек с серьезным лицом и дружелюбными голубыми глазами.

– Всё в порядке? – спросил он.

Я посмотрел на знак отличия, нашитый у него на плече.

– Вы инспектор?

– Уже два года. А что?

– Меня это заставляет почувствовать себя важной персоной. – Мне удалось улыбнуться. – Всё в порядке.

Он кивнул и ушел. Я подождал какое-то время, поел, затем, оставив свет включенным, вышел через боковой вход – так же, как я выходил тогда, когда Ребекка Саломонссон была найдена мертвой. Похоже, что за мной никто не последовал. Я отправился в Сёдермальм и прошел мимо студии Сэм. Свет горел, она была внутри. Я огляделся, но ничего необычного не увидел. Улица погружалась в сон, с Сэм было все в порядке. Я развернулся и еще раз прошел мимо студии. Сэм не видела меня. Она сидела с татуировочной машинкой в руке, склонившись над девушкой, которая сидела к ней спиной. Я часто так делал – прогуливался мимо ее студии, все чаще после развода и Виктора. Об этом я никому не рассказывал, даже моему психологу. В любом случае я размышлял над тем, знает ли Сэм об этом. Может быть.

Невдалеке сверкает неоновая вывеска ALBY LIVS 24-7. Похоже, что магазин закрыт, но, возможно, именно так и было задумано.

Это небольшой магазинчик, переполненный разными товарами. В нем чувствуется резкий запах – смесь специй и чистящих средств. Откуда-то я слышу смех и разговоры на языке, которого не понимаю. Похоже на испанский, думаю я, но вперемешку еще с каким-то диалектом. Этот магазин кажется больше, чем на самом деле, поскольку его полки расставлены сложно, приходится пройти через этот лабиринт, чтобы попасть к кассе. Ленты для продуктов на кассе нет, только прилавок, как в обычном киоске. Два парня и две девушки стоят полукругом перед прилавком, словно зачарованные действиями кассира. Похоже, они не замечают меня.

Он кажется слишком старым, чтобы быть их отцом, глаза у него большие, карие, а брови широкие. Кудрявые волосы взлохмачены, когда-то они были черными, сейчас – седые. Борода пышная, острижена аккуратно.

– Не нашли то, что искали? – спрашивает он, видя, что в руках у меня ничего нет.

– Еще нет, – отвечаю я.

Он переводит взгляд на меня, затем на двух мужчин, затем опять на меня.

– Вы из полиции?

– Не совсем.

– Что это значит? – спрашивает один из парней.

Он и его приятель – высокие и худощавые. На одном черная кожаная куртка, на другом – толстовка с надписью RATW[23] на груди. Я задумываюсь о том, что значат эти буквы.

– Не уверен, что отстраненный полицейский считается полицейским…