Невидимой нитью

Кажется, сахара насыпалось слишком много. Майя резко отставила банку, взялась за ложку и начала выписывать круги в кружке. Звон металла о стекло разлетелся по кухне. Ужасно странное чувство: осознавать, что твой жених жалуется на тебя твоей подруге. Вроде бы такое бывает, но Майя столкнулась впервые. Раз они скоро станут семьей, то друзья у них будут общими? Это вариант нормы?

В кухне повисло молчание. Удивительно тяжелое. Или Майя действительно отреагировала слишком резко и ввела Чарли в ступор, или сегодня просто дурацкий день. Скорее второе.

По притихшему дому пронёсся щелчок дверной ручки. Майя перевела взгляд на дверь кухни. Шарлотта встрепенулась и крутанулась на стуле в ту же сторону. Нервная она сегодня. Вслед за щелчком по полу застучали быстрые мужские шаги, и через пару секунд в кухню влетел Мартин. Темноволосый, голубоглазый, воодушевлённый… И тут же остолбенел на пороге. Вытянутая вперед рука с пакетом грустно повисла вдоль тела.

– Май! – пронёсся по кухне возглас. – Ты вернулась!

Брови Майи снова поползли вверх. Они сговорились?

– А не должна была?

Чарли громко откашлялась. Мартин перевел на неё ошарашенный взгляд, подруга повела бровями, и его лицо снова сделалось обычным.

– Не говори ерунду, детка, – почти с ленцой протянул он.

Но так и остался стоять на месте. О чём-то эти двое успели сговориться, пока Майи не было. Она не удивилась бы, узнав, что Шарлота вздумала прочистить Мартину мозг на тему отношения к любимой женщине, но удивительно, как Мартин вообще стал её слушать. Несмотря на менторский характер Чарли, жених Майи был не в её юрисдикции.

На столе остывала еще один чашка чая, однако Мартин продолжал стоять в дверях. Если он чувствовал неловкость за утро, то это, конечно плюс. Майя перевела взгляд на безжизненно повисший пакет в его руках, и снова заглянула в лицо.

– Это мне?

Жених немного ожил. Стремительно посмотрел на эмблему магазина, шагнул вперед и положил пакет на стол.

– Да… – неуверенно пробормотал он, но тут же откашлялся. – Да, конечно, – голос стал твёрже. – Держи. Как прошла фотосессия?

О чёрт. Майя уставилась в чашку, по телу прошла незаметная волна дрожи. Тема, на которую лучше не говорить вообще. И даже не вспоминать. Маленькая глупость, которую нужно затолкать в дальний угол памяти и вытаскивать на поверхность очень редко в моменты ностальгии. Майя вытянула руку, защипнула пальцами магазинный пакет и подтянула к себе. Рука даже не дрогнула, слава Богу.

– Нормально. Всё как всегда.

Будто он знает как это «как всегда». Однако сейчас это даже хорошо. Мартин кивнул, оседлал свободный стул, схватил чашку. Снова пауза. Снова эта гнетущее, мучительное молчание.

– Ну так как, мы идем по магазинам? – подала голос Чарли.

Майя перестала изучать пирожные в пакете.

– Не знаю, – она повела плечом. – Я хочу лечь и поспать.

– Да брось, – глаза подруги лихорадочно блеснули. – Выспишься замужем. Пойдём!

Может она и права. Похоже, ничего хорошего не выйдет, если оставаться с Мартином дома: натянутая между ними струна готова была порваться в любой момент. Лучше сбежать ненадолго и взять себя в руки уже наверняка. А еще нужно купить эти дурацкие часы, ради которых пришлось подарить частичку себя другому человеку.

– Ладно… – Майя отодвинула чай и резко поднялась со стула. – Только мне нужно переодеться.

Она бросила последний взгляд на собравшихся и прошла мимо, к выходу из кухни. Пусть обсудят наедине свои милые женские секреты. А она пока смоет с себя остатки запаха чужого мужчины. Перепрыгивая через ступеньки, Майя поднялась наверх, вошла в спальню, вытянула из шкафа лёгкие джинсы с высокой талией и свежую майку. Нашла носки, о которых забыла утром и проходила полдня в кроссовках на босу ногу. Сбросив с себя старую одежду и надев новую, метнулась в ванную.

В очередной раз за сегодня холодная вода остудила лицо, шею и ключицы. Остатки косметики стекли с глаз, обрисовав круги панды. Всё для того, чтобы не быть «бледной мышью» в кадре. Майя отмотала кусок бумажного полотенца, оторвала от рулона и приложила к глазам. С силой отёрла их, уничтожая остатки прошлого. Наступив на рычаг на мусорном ведре, замахнулась чтобы, выбросить скомканные полотенца.

И остановилась. Прямо в замахе.

В ведре, поверх других таких же полотенец и остального мусора лежала маленькая квадратная упаковка. Яркая, малиновая, с нарисованными «копьём Марса» и «зеркалом Венеры». С названием «Долгое удовольствие» поперек рисунка. Такие же коробочки валяются в прикроватной тумбе с той стороны кровати, где спит Мартин.

Видимо, очередная пачка закончилась. Правда, когда успела, неясно. В их жизни не было столько секса, сколько коробок хранилось в тумбе. И такого «романтичного утра», какое пытался запечатлеть Томми на фотосессии, тоже давно не было. В жизнь давно и прочно вошла рутина. Майя невесело хмыкнула, бросила поверх коробки два комка бумажных полотенец и отпустила педаль ведра.