Невидимые женщины. Почему мы живем в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных

Несколько другой пример скрытого гендерного перекоса демонстрирует налоговая система Аргентины, где налоговые вычеты для наемных работников почти в четыре раза выше, чем для самозанятых. Гендерные проблемы возникают в связи с этим потому, что в формальной экономике чаще заняты мужчины, а индивидуальной трудовой деятельностью занимаются в основном женщины[1165]

. Таким образом, налоговая система Аргентины, по сути, неявно предусматривает более высокие налоговые вычеты для мужчин, чем для женщин.

Дискриминационный характер налоговых систем многих стран объясняется нежеланием систематически собирать данные об их влиянии на положение женщин, или, иначе говоря, дефицитом гендерных данных. В докладе Европейского парламента за 2017 г. подчеркивается, что влияние налоговых систем на положение женщин – «малоизученная проблема». Европарламент призвал собирать больше соответствующих данных в разбивке по половому признаку[1166]

. Даже такие страны, как Испания, Финляндия и Ирландия, старающиеся учитывать гендерную проблематику при формировании бюджета, как правило, анализируют статьи расходов, а не налоговые поступления. Австрия – «одна из немногих стран ЕС, где государство использует налоговую политику для решения конкретных задач, в том числе для обеспечения равного распределения оплачиваемого и неоплачиваемого труда между женщинами и мужчинами, увеличения доли женщин в общей численности занятых и сокращения гендерного неравенства в оплате труда». Между тем опрос, проведенный в 2016 г. в странах – членах ЕС, показал, что только в Финляндии и Швеции подоходный налог взимается с супругов на строго индивидуальной основе[1167]

.

То, что налоговые системы дискриминируют женщин, связано далеко не только с зомби-допущением, что доходы в семьях распределяются между мужчинами и женщинами поровну. Эта проблема коренится в самой теории налогообложения – по крайней мере, в ее сегодняшнем виде. С 1980-х гг. государства всего мира меньше заинтересованы в налогах как в средстве перераспределения доходов, рассматривая их скорее как потенциальный тормоз экономического роста, который следует держать под контролем. Поэтому налоги на прирост капитала, прибыль корпораций и доходы высокооплачиваемых работников снижаются, а лазеек, позволяющих транснациональным компаниям и самым богатым людям уклоняться от уплаты налогов, становится все больше. Это делается для того, чтобы не мешать эффективной работе «рыночных механизмов»[1168]

.

Гендерные проблемы принимаются во внимание (если вообще принимаются) лишь в контексте негативного влияния налоговой системы на экономический рост вследствие ослабления мотивации женщин к оплачиваемой работе. При этом не учитывается, что налоговая система, нацеленная исключительно на обеспечение «экономического роста», ставит мужчин в более выгодное положение по сравнению с женщинами. В условиях гендерного неравенства в оплате труда снижение максимальных ставок подоходного налога создает непропорциональные преимущества для мужчин. При этом большинство женщин во всем мире лишено возможности использовать налоговые лазейки, которые может подсказать высокооплачиваемый финансовый консультант. Снижение (или отказ от увеличения) налогов на личное состояние и активы также создает преимущества для мужчин, поскольку последние гораздо чаще владеют собственностью и капиталом, чем женщины[1169].

Дело не только в том, что мужчины оказываются в более выгодном положении по сравнению с женщинами. Беда в том, что преимущества, обусловленные «мужским перекосом», мужчины получают за счет женщин – ведь, как мы видели, при сокращении социальных расходов именно женщинам приходится брать на себя неоплачиваемую работу по уходу за семьей. В 2017 г. Women’s Budget Group указывала, что меры жесткой экономии в Соединенном Королевстве негативно сказываются прежде всего на положении женщин, и в то же время «предоставление мужчинам налоговых льгот к 2020 г. будет обходиться Казначейству Ее Величества в £44 млрд в год»[1170]. Эта сумма складывается из потери £9 млрд из-за снижения акцизов на бензин и алкоголь, £13 млрд из-за снижения налога на прибыль корпораций и £22 млрд из-за повышения минимального размера дохода, облагаемого подоходным налогом и используемого для расчета взносов в фонд социального страхования. В совокупности потери от снижения налоговых поступлений превышают годовую экономию за счет сокращения социальных расходов, а это говорит о том, что дело не в нехватке финансовых ресурсов, а в приоритетах при расходовании бюджетных средств и учете гендерных факторов.