Невидимые женщины. Почему мы живем в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных

В 2015 г. газета The New York Times опубликовала историю мастера маникюра Цинь Лин, 47 лет, которая нечаянно пролила жидкость для снятия лака на ноги клиентки – прямо на туфельки Prada[564]. «Клиентка потребовала компенсации, и хозяин салона заплатил ей $270, которые вычел из зарплаты Цинь Лин», а ее саму уволил. «Я стою дешевле пары туфель», – резюмировала она. История Цинь Лин стала поводом для журналистского расследования. The New York Times вскрыла «всевозможные издевательства» владельцев маникюрных салонов над работницами, в том числе установку камер постоянного видеонаблюдения, словесные оскорбления и оскорбления действием[565]

. Иски, поданные в нью-йоркские суды, включали обвинения в том, что работниц вынуждают работать по 60 часов в неделю при оплате $1,50 в час, и в том, что в дни, когда в салоны приходит мало клиентов, мастера ничего не получают и вынуждены сидеть голодными.

После публикации материалов расследования The New York Times в Нью-Йорке было введено лицензирование маникюрных салонов. Был установлен минимальный размер заработной платы, владельцев салонов обязали вывешивать в залах «билли о правах» работников, отпечатанные на нескольких языках[566]. Но в других городах США и других странах мира мастерам маникюра по-прежнему приходится несладко. В Великобритании лицензирование и регулирование работы маникюрных салонов остается делом добровольным[567], что на практике обычно означает отсутствие какого-либо регулирования. В докладе 2017 г. указано, что работают в салонах в основном вьетнамки, которые, по сути, являются «современными рабами»[568]

.

Маникюрные салоны – лишь вершина айсберга, лишь один пример фактического отсутствия регулирования трудовых отношений. В трудовом законодательстве масса пробелов, которыми вовсю пользуются работодатели. Контракты с нулевым временем[569], краткосрочные контракты, агентские договоры – все это теперь красиво называется «гиг-экономикой» от Кремниевой долины, но работникам от этого не легче. На самом деле гиг-экономика чаще всего выступает лишь инструментом, позволяющим работодателям нарушать базовые трудовые права работников. Разовые контракты создают порочный круг: они не обеспечивают защиту прав работников, поэтому последние боятся отстаивать свои права, рискуя потерять те из них, которые еще соблюдаются, и круг замыкается. Исследование в области занятости, проведенное Конгрессом тред-юнионов, показало, что в Великобритании, где самые высокие в ЕС темпы роста прекаризированной[570] занятости[571]

, работодатели используют разовые контракты для прикрытия нарушений прав трудящихся[572].

Естественно, гендерные аспекты последствий явления, которое Международная конфедерация профсоюзов называет «колоссальным ростом прекаризированной занятости», практически не изучены[573]. По данным упомянутой организации, последствия этого роста для женщин «почти не находят отражения в официальной статистике и государственной политике», поскольку «стандартные показатели и данные, используемые для оценки динамики рынков труда» не учитывают гендерных аспектов проблемы, и, как обычно, данные чаще всего не даются в разбивке по половому признаку, «что нередко затрудняет оценку общей численности работающих женщин». Поэтому у нас «нет глобальных данных о количестве женщин, занятых на прекаризированной работе».

Однако результаты региональных и секторальных исследований указывают на «чрезмерно высокую долю женщин в общем количестве работников», занятых на такой работе. Британский профсоюз UNISON установил, что в 2014 г. доля женщин в общем количестве низкооплачиваемых работников составляла почти две трети[574], причем многие из них «работали по совместительству по сомнительным контрактам, чтобы компенсировать неоплачиваемые рабочие часы»[575]

. В недавнем докладе Fawcett Society подчеркивается, что каждая восьмая британка (и каждая третья жительница Лондона) трудится по контракту с нулевым временем[576].

Многие думают, что прекаризированная занятость – удел тех, кто трудится в самых непрестижных и низкооплачиваемых отраслях[577]. Однако, по данным британского Профсоюза университетов и колледжей, сфера высшего образования, считающаяся элитарной, занимает второе место по количеству работников, трудящихся по разовым контрактам[578]. Профсоюз не приводит цифр в разбивке по половому признаку, но, по данным британского Агентства статистики высшего образования[579], женщины чаще мужчин работают по краткосрочным контрактам. Данные по Германии и другим европейским странам указывают на ту же картину[580].