Невидимый друг Снейпа

Он продолжал добавлять компоненты, так тщательно следя за зельем, словно от него зависела судьба всего мира. Имбирь и семена льна, львиный зев и толченые жуки–скарабеи тоже отправились в котел. Наконец, он добавил толченый безоар, последний раз помешал зелье по часовой стрелке и стал наблюдать, как варево постепенно приобретает ярко–синий цвет. Он наблюдал, как оно закипает, а сам тем временем ломал голову над тем, что мог забыть положить. И тут в огненной вспышке перед зельеваром появился Фоукс, феникс Дамблдора, и уронил три слезинки в котел. Зелье замерцало и стало прозрачным, как родниковая вода. Произнеся охлаждающее заклинание, Снейп разлил противоядие по бутылочкам и тотчас же отправился в больничное крыло. И он даже не заметил, что, спеша к своему сыну, по дороге сбил двух гриффиндорцев–первоклашек.

Снейп практически влетел в палату и притормозил у занавески. Альбус Дамблдор сидел в мягком кресле–качалке, прижимая его сына к груди, а по морщинистой щеке старого волшебника стекала одинокая слезинка. Дурное предчувствие охватило Северуса, казалось, сердце в груди разбивается на мелкие осколки. Уже слишком поздно. Его малыш, смысл его существования, единственный, кто доверял ему и искренне любил, теперь мертв. Он оказался слишком медлительным, это все его вина!

И правда сделает вас свободным

Поппи подхватила Снейпа, не давая ему рухнуть на пол.

— Нет, нет, Северус, он в порядке! Новое заклинание помогло ему восстановить дыхание, и сейчас он чувствует себя намного лучше.

Альбус быстро встал, осторожно прижимая к груди маленькую ношу, а целительница забрала пузырек с противоядием из ослабевших пальцев зельевара и усадила его в кресло–качалку, где несколько секунд назад сидел директор. Альбус бережно передал завернутого в одеяло малыша в руки Северуса, и тот крепко обнял сына. Положив руку на грудь мальчика, он чувствовал, как дыхание малыша постепенно входит в нормальный ритм.

Медсестра вручила Снейпу пузырек, который она едва успела спасти, и Северус пальцем открыл малышу рот, вливая драгоценную жидкость. Больше они ничего не могли сделать, оставалось только ждать, когда противоядие подействует, и мальчик проснется. Теперь руки целительницы были связаны — трудно оценить состояние пациента, которого даже не видишь.

Конечно, Северус был превосходным Мастером Зелий, но его знания диагностических и заживляющих зелий ограничивались пределами школьной программы и не касались маленьких детей. По правде говоря, Поппи тоже нельзя было назвать специалистом в этой области, так как ее обычными пациентами были школьники и иногда преподаватели. Она подумала, что ей, возможно, придется задуматься о курсах повышения квалификации, если Сайрус будет расти в замке.

Руквуд, Амес и МакНайт уже больше трех часов сидели в кабинете директора и боялись даже пошевелиться под укоризненным взглядом профессора МакГонаггл. Она выглядела еще более сердитой, чем глава их собственного факультета. Наконец, вошел профессор Дамблдор. Его пронзительно–синие глаза не блестели, как обычно, и лицо потеряло выражение старого доброго директора школы. Сейчас перед ними сидел чрезвычайно сильный и раздраженный волшебник — единственный, кого боялся, как говорили, сам Темный Лорд. Трое семикурсников невольно задались вопросом, действительно ли Дамблдор такой уж простак, каким его считают их родители.

— Может, назовете мне хотя бы одну причину, джентльмены, почему я не должен немедленно исключить вас из школы? Ваши бессмысленные хулиганские выходки подвергли опасности жизни людей, бывших в книжном магазине. И в это самое время, пока мы здесь разговариваем, в больничном крыле маленький трехлетний мальчик борется за свою жизнь. Если бы не быстрые действия и безукоризненные навыки профессора Снейпа, сейчас больничное крыло было бы заполнено тяжелобольными или даже умирающими студентами.

Троица побледнела и уставилась на свои ноги.

Первым заговорил МакНайт:

— Мне очень жаль, сэр. Мы сами не знали, что творим, и нам нечем оправдать себя… А как чувствует себя мальчик, сэр?

Несколько долгих мгновений Альбус смотрел на них поверх очков–полумесяцев, нагнетая и без того тяжелую обстановку.

— Последние три часа я держал на руках этого ребенка, который отчаянно боролся за каждый свой вздох, в то время как профессор Снейп спешно готовил антидот. К счастью для вас троих, профессор успел приготовить зелье, прежде чем малыш умер. Думаю, вскоре он поправится.

Минерва облегченно вздохнула и опустилась на стул, спрятав лицо в ладонях. Невыносимое напряжение, в котором она пребывала, готовясь к самому худшему, наконец‑то начало отпускать.

Альбус переплел пальцы рук и откинулся на спинку стула: