Невидимый флаг. Фронтовые будни на Восточном фронте. 1941-1945

Учитывая сложившиеся обстоятельства и особенности местной почвы, карета скорой помощи Гарлоффа на конной тяге сможет работать гораздо более эффективно, чем автомобили скорой помощи, среди которых было всего несколько трехосных машин, способных передвигаться по бездорожью. Наш старый приятель капитан Штуббе в данное время находился в районе Херсона, где его часть занималась строительством моста через Днепр, поэтому мы не могли рассчитывать на его помощь. Кроме того, его громадные тракторы представляли собой настолько заметную цель, что русские не могли удержаться от соблазна их обстрелять. Армия образца 1941 года была гораздо хуже подготовлена для борьбы с распутицей, чем Великая армия образца 1812 года.

Когда Гарлофф и я заехали на небольшую возвышенность, чтобы я мог показать ему несколько ориентиров, по которым он смог бы найти обратную дорогу, откуда-то снизу раздался зычный оклик:

– Эй, вы! Вы что, не видите, куда вы едете?

Прямо перед нами, вкопанная в землю и прикрытая несколькими охапками степной травы, стояла стереотруба. Я свесился вниз на шее моей лошади, чтобы посмотреть, кто со мной разговаривает:

– Кто вы такие? Что вы здесь делаете?

Капрал, который сидел рядом с трубой, очевидно, пришел к выводу, что неизвестно откуда взявшиеся сумасшедшие, скачущие на лошадях по окрестным степям, могут служить только в Генеральном штабе. Поэтому он четко доложил:

– Передовой артиллерийский наблюдательный пост. Третья батарея.

Это была одна из батарей артиллерийского полка нашей дивизии.

– Передовой наблюдательный пост?

– Русские находятся как раз перед нами. Это передовая линия.

Итак, это была передовая. Вероятно, мы выглядели довольно комичной парой. Попросив ухмыляющегося капрала показать нам дорогу, поскакали обратно с весьма неприятным чувством на душе. Туман уже рассеялся, но легкая дымка все еще стояла. В любом случае ничего непоправимого не случилось. Ведь третья составляющая успешной военной службы – удача!

Подъехав к Казаку III, мы сразу же узнали фигуру капитана Ромбаха, нашего командира, который прибыл издалека; он стоял совершенно один на южной околице села. Он ждал именно нас. Мы попытались перейти на легкий галоп, но Наполеон и Пани не послушались нас.

– Где в данный момент находится наша медицинская рота?

– Меньше чем в двух километрах отсюда. Она прибыла полчаса назад.

Ромбах произнес это таким обиженным тоном, на какой только оказался способным. Естественно, он хотел насладиться своим триумфом. То, что он стоит здесь, было сродни подвигу, тогда как рота расположилась совсем рядом. А я даже не удосужился прислать ему записку.

Было бы неправильным полагать, что мы не думали ни о чем другом, кроме как о службе, или же что мы сами себя считали спасителями человечества. За долгие годы службы оба привыкли скрываться за подобными декларациями, как за фасадом. Нам хотелось жить, и мы воспринимали наше повседневное существование как своего рода игру. Я провел безупречную разведку, и теперь мы точно знали, что находится перед нами. Два – ноль в мою пользу! Ромбах сделал эффектный жест, приведя роту так быстро.

Мы сошлись на счете три – два в его пользу! Затем он повел меня – как хозяин имения своего желанного гостя – в дом. Что-то пылало внутри, и это пробудило во мне мои самые заветные желания – огонь в печи! Он взял меня за руку с наигранной нежностью – нежностью, которая была сведена на нет несколькими едкими замечаниями. Так под цветком кактуса скрываются колючки и шипы.

Он и я были так далеко от наших близких и родных очагов, так много времени провели в странствиях, так мало знали о грядущем, так много знакомых уже потеряли: многие из них были ранены, многие исчезли в таинственном мире лагерей и тюрем. Мы постепенно начали уже забывать, какой она была – прежняя жизнь.

Солдатская жизнь имеет свои особенности, а это ведет к созданию собственных обычаев и сводов законов, а также к такой вот нежности кактуса.

Согревание является длительным процессом, который проходит в несколько этапов. Сперва кажется, что огонь просто горит. Затем согреваются руки и лицо. Очень постепенно жар проникает в глубь тела, и в конце концов согреваются конечности. Тепло проникает туда вместе с кровью.

Впереди у нас был блаженный час отдыха. Как только мы начнем оперировать, придется работать почти без отдыха, может быть, в течение 3 дней, а может быть, и 3 недель. Но до тех пор пока наша рота не прибыла сюда и полевой хирургический госпиталь еще не открылся, у нас не было особых дел. К счастью, к нам добрался дивизионный протестантский капеллан. Мы приняли его со всей возможной гостеприимностью в нашем неприбранном доме, и он нам был крайне благодарен за это. Была велика вероятность того, что он будет обеспечен работой.

В войсках протестантского капеллана называли «есак», а католического священника «казак» – сокращения от слов «протестантская противогрешная пушка» и «католическая противогрешная пушка». Это была дружеская шутка. И без дальнейших церемоний в честь нашего гостя Казак III был переименован в Есак III.