Невидимый воин. Трилогия

Вольф обернулся. К ним шел Кенфилд. Шагов на десять от него отставали злобного вида бритоголовый верзила и среднего роста человек во всем сером. У обоих на поясе висели кобуры. Вольф с любопытством отметил, что бластеры — тяжелые, состоящие на вооружении у федеральной армии.

— Доброе утро, святой отец, — воскликнул Кенфилд. — Кто ваши друзья?

Джошуа представил себя и Кристину.

— Боюсь, бессмысленно напоминать, — сказал Стаутенберг, — что я простой проповедник и ваше обращение мне не подходит.

— Извините… святой отец. Все время из головы вылетает. — Кенфилд взглянул на Вольфа. — Значит, вы остановились в моем заведении… и говорите с представителем другой стороны. Пытаетесь подстелить соломки, мистер Вольф?

— Нет, — отвечал Джошуа. — Я давно понял, куда мне дорога.

— И куда же?

Джошуа ухмыльнулся. Кенфилд растерялся, но тоже ответил улыбкой.

— Собираетесь осесть в наших краях? — спросил он.

— Нет, мы проездом.

— А, — сказал Кенфилд. — Ну, хорошо вам у нас погостить.

Он кивнул Кристине и пошел прочь.

— Интересно, поймет ли он когда-нибудь, что все мы здесь — только проездом, — мягко произнес Стаутенберг.

— Вероятно, нет, — сказал Джошуа. — Такие, как он, слишком серьезно воспринимают километровые столбы.

* * *

Они заканчивали обедать, когда из соседнего игорного зала донеслись крики. Кристина обернулась, Джошуа смотрел краем глаза, притворяясь, что ему все равно.

Кричали: «Шулер поганый… обманщик… чертов подонок», затем трое потащили к выходу четвертого. Один — в зеленой кепочке — был крупье, другие двое — бритоголовый и серый — спутники Кенфилда. На том, кого они волокли, были большие горняцкие ботинки, чистые, залатанные рубаха и штаны.

В дверях шахтер вырвался и набросился на крупье. Серый повалил его ударом сзади, детина несколько раз пнул ногой. При этом он широко улыбался.

— Джошуа! Сделай что-нибудь! — прошептала Кристина.

— Нет. Сейчас не время заниматься благотворительностью.

Верзила обошел шахтера, старательно прицелился и с размаху двинул ботинком в голову. Удар прозвучал глухо, словно череп был уже сломан.

Двое других подобрали неподвижное тело, распахнули дверь и выбросили шахтера на улицу.

Детина вразвалку прошел по комнате, глядя на едоков. Все опускали глаза.

Он остановился рядом с Вольфом и Кристиной. Джошуа заметил, что рука Кристины метнулась за пазуху, к пистолету.

Вольф спокойно смотрел на бритого. Тот заморгал, отвел глаза и вернулся в казино. Двое спутников последовали за ним.

— Плохая планировка, — сказал Вольф, беря меню, чтобы выбрать десерт.

— Что-что?

— В хорошем притоне должен быть черный выход, — отвечал он.

Кристина сказала, что у нее пропал аппетит, и Вольф потребовал счет. Они вышли.

— Погоди, — сказал Вольф. — Давай заглянем в соседнюю комнату.

Кристина хотела было возразить, потом сжала губы и пошла за ним.

Вдоль стены тянулись игральные автоматы, на нескольких столах лежали кости, за другими, покрытыми зеленым сукном, ждали игроки: у всех были фальшивые улыбки и длинные, подвижные пальцы. Кенфилд облокотился о стойку бара в дальнем конце комнаты. Он увидел Вольфа, подошел.

— Странно, что вы не заглянули раньше, — сказал он.

— Боюсь, вы во мне ошиблись, — отвечал Джошуа. — Я не играю.

Кенфилд удивился, но постарался не подать виду.

— А ваша дама?

— Она пробовала как-то, но устала все время выигрывать, — сказал Вольф.

Кенфилд холодно улыбнулся, кивнул и вернулся к стойке.

* * *

— Боюсь, я употребил неправильное слово, — пробормотал Вольф. — То, что происходит за этими столами, нельзя назвать игрой.

— Я немного на тебя сержусь, — сказала Кристина.

— Знаю, — отвечал Джошуа. — Но у нас достаточно своих проблем, мы не можем заниматься еще и чужими. И потом, кенфилды сами себя уничтожают.

Кристина легла в постель, погасила лампу и повернулась спиной к Джошуа.

* * *

Вольф уже оделся; когда Кристина проснулась.

— Джошуа, — сказала она мягко. — Я была вчера не права. У нас действительно хватает своих забот. Не сердись на меня.

Вольф сел на кровать.

— Забавно. Я только что хотел извиниться перед тобой за вчерашнее. И я никогда на тебя не сержусь. — Он поцеловал ее. — Просто мне надо кое с кем поговорить. Я подумал, нам нужно найти себе какое-нибудь занятие, пока не придет корабль. Встретимся за ланчем.

Он снова поцеловал ее. Кристина скинула одеяло.

— Не делай этого, — сказал Вольф, — или я никуда не уйду.

— Это будет дурно? — спросила она вкрадчиво.

— Я уже говорил, что отказываюсь вступать в богословские споры.

* * *

Вольф позвонил в комнату, спросил Кристину, не спустится ли она к нему в ресторан.

Когда она шла по коридору, ее перехватил Кенфилд.

— Миссис Вольф…

— Просто Кристина, — отвечала она.

— Кристина. Я хотел убедиться, что я… или кто-нибудь еще в «Саратоге» не обидели чем-нибудь вас или вашего друга.

— С чего вы взяли, будто мы сердимся? — сказала Кристина и поняла, что практически повторила утренние слова Вольфа. Ей стало забавно.

— Ну, мне кажется, я угадал в вашем друге человека азартного, и мне странно, что он отклонил предложение посидеть за нашими столами. Я хотел убедиться, что здесь нет нашей вины.