Читаем Невил Шют, творец бестселлеров полностью

В книге о настоящей войне («Крысолов») перед героями маячит надежда на спасение, развязка их судьбы непредсказуема. В книге о войне вымышленной («На берегу») конец однозначно предвидим и неизбежен, выхода нет, надежды тоже. Обозримое будущее представлялось писателю чудовищней всех ужасов пережитого прошлого и длящегося настоящего. Глядя из сегодняшнего дня, можно, разумеется, видеть, что Невил Шют не был свободен от известных иллюзий и стереотипов политического мышления своего времени — читатель их отметит, но проницательности ему было не занимать. Впрочем, малый налет сентиментальности и старомодной чистоты рисунка с течением лет придает его лучшим книгам своеобразное очарование, а уж мастерство рассказчика и честность художника не дают им кануть в забвение. Бестселлеры тем хороши, что их читают многие. Можно надеяться, что романы Шюта будут читать и тогда, когда обе мировые войны, еще больше отдалятся во времени, а ядерное противостояние отойдет в глубокое прошлое: как-никак, люди во всех поколениях любят драматические истории и страшные сказки.

Если же читать его будет некому, значит, здравый смысл не сумел, говоря словами персонажа из романа «На берегу», «просветить людей, отучить их от тупоумия». В таком случае Невилу Шюту останется лишь грустно поздравить самого себя с воплощением еще одного его провидения — там, откуда он наблюдает за нашей маленькой Землей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Философия и религия Ф.М. Достоевского
Философия и религия Ф.М. Достоевского

Достоевский не всегда был современным, но всегда — со–вечным. Он со–вечен, когда размышляет о человеке, когда бьется над проблемой человека, ибо страстно бросается в неизмеримые глубины его и настойчиво ищет все то, что бессмертно и вечно в нем; он со–вечен, когда решает проблему зла и добра, ибо не удовлетворяется решением поверхностным, покровным, а ищет решение сущностное, объясняющее вечную, метафизическую сущность проблемы; он со–вечен, когда мудрствует о твари, о всякой твари, ибо спускается к корням, которыми тварь невидимо укореняется в глубинах вечности; он со–вечен, когда исступленно бьется над проблемой страдания, когда беспокойной душой проходит по всей истории и переживает ее трагизм, ибо останавливается не на зыбком человеческом решении проблем, а на вечном, божественном, абсолютном; он со–вечен, когда по–мученически исследует смысл истории, когда продирается сквозь бессмысленный хаос ее, ибо отвергает любой временный, преходящий смысл истории, а принимает бессмертный, вечный, богочеловеческий, Для него Богочеловек — смысл и цель истории; но не всечеловек, составленный из отходов всех религий, а всечеловек=Богочеловек." Преп. Иустин (Попович) "Философия и религия Ф. М. Достоевского"Исходный pdf - http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3723504

Иустин Попович

Литературоведение / Философия / Православие / Религия / Эзотерика